Восхождение к творчеству

Об одном из спектаклей тех лет следует сказать особо. В нем, рисующем картины жизни современного американского общества, М. Давлетмирзаев психологически наполненно сыграл роль бело­го каторжанина, раскрыв сложную гамму чувств своего героя — от патологической ненависти к «чернокожим» до мучительного осознания истинной цены человека независимо от цвета его ко­жи. В спектакле «Скованные одной цепью» Н. Дугласа и Г. Сми­та актер впервые встретился с режиссером Мималтом Солцаевым, чей почерк резко отличался от того, что исповедовался в те годы на сцене театра имени X. Нурадилова. Бросая вызов бытовизму, натуралистической детали, приземленности тона в разговоре о сложных проблемах человеческого бытия, режиссер создал спек­такль, в котором высокая патетика соединялась с точностью соци­ального анализа, а гражданский темперамент, окрашивающий сценическое действо, органично дополнялся вдумчивым анализом внутреннего мира героев драмы.

Как стало ясно потом, эта встреча была нужна обоим. В лице М. Давлетмирзаева режиссер, ученик Г. А. Товстоногова, нашел актера, чутко уловившего стиль современного режиссерского мыш­ления, наделенного способностью переводить, казалось бы, самые прихотливые идеи на язык конкретных, живых образов. Актер, в свою очередь, обрел в режиссере художника, умеющего открывать новые стороны художественной индивидуальности исполнителя, смело взрывать привычные рамки актерского амплуа. Союз сер­дец, мыслей, убеждений стал для каждого из них определяющим в творческой жизни. И даже тогда, когда М. Солцаев возглавлял несколько сезонов русский драматический театр имени М. Ю. Лер­монтова, контакты режиссера и актера не прерывались. В спек­такле «В августе сорок четвертого», поставленном по мотивам од­ноименного романа В. Богомолова, актер сыграл не большую по объему, но очень важную в идейном контексте всего драматурги­ческого действия, роль Сталина, чья сила воли, немногословность, спрессованная в полные глубокого смысла афоризмы, вызывали уважение зрительного зала.

Сейчас, по прошествии почти двух   десятков лет, стало ясно: результаты столь удачного творческого содружества позволяют говорить о широком, на редкость богатом, диапазоне творческих возможностей артиста, всерьез задуматься о загадке его органич­ности в ролях трагедийных и комических, положительных и отри­цательных.

Спектакль «Забыть Герострата» Гр. Горина воскрешал события далекого исторического прошлого. Но его герой — судья древне­греческого города Эфеса Клеон — оказался близким нам по духу человеком, нашим современником. В вакханалии властолюбия, раз­нузданного тщеславия, тупого преклонения перед грубой силой он, как и подобает честному человеку, находит в себе силы и мужест­во, чтобы воспрепятствовать распространению зла. И что важно! В поступке Клеона не было ничего от назидательности или пря­молинейности поучительства. Его решение — призыв сердца, воли, убеждений.

Набор выразительных средств, используемых Муталипом Давлетмирзаевым для лепки характера, был не велик. Но при этом не создавалось впечатления расчетливого самоограничения. Герой, глубоко понятый актером, сам подсказывал отбор нужных красок для раскрытия внутреннего мира персонажа. Главное, что подку­пало в игре актера — страстность существования в образе. Пото­му-то спор Клеона с Геростратом вовсе не походил на отвлеченные философские дебаты. Это был нравственный поединок двух миро­воззрений, двух разных морально-нравственных критериев. Актив­ное неприятие Клеоном зла, борьба с ним напомнили зрителям о том, как важно решительно и своевременно давать отпор тем, кто вынашивает бредовые идеи утвердить на земле власть насилия, раздувает пожар военного психоза.

...В известной пьесе А. Гельмана «Заседание парткома», полу­чившей в театре название «Чрезвычайное происшествие», М. Давлетмирзаев сыграл непростую роль Потапова. И сыграл так убе­дительно и достоверно, что некоторые из московских критиков, приезжавших смотреть этот спектакль, говорили: вот он, актер, созданный по своим творческим наклонностям, природе дарова­ния, гражданской активности для воплощения образов положи­тельного героя.

Ситуация, разыгрываемая на сцене, была, в самом деле, чрез­вычайной. Бригада строителей отказалась от крупной годовой пре­мии, мотивируя свой поступок причинами, далеко не однозначны­ми... Что это за причины? Опираясь на расчеты опытных эконо­мистов, бригадир Потапов убедительно доказывает на заседании парткома: премия, полученная трестом, незаконна, несправедлива. Скорректированный план, о котором пеклось руководство, оказал­ся сильно заниженным. Более того, первоначальное задание, изме­ненное в начале года, можно было выполнить, если бы не расхлябанность, недисциплинированность...

Кому-то конфликт, поставленный драматургом в центр сюжета, мог показаться неправдоподобным. Слишком нетипичной была ис­тория. Театр, режиссер, ансамбль актеров, М. Давлетмирзаев, ве­дя разговор не столько о проблемах производственных, сколько о нравственных, доказывали: то, что произошло в рабочей бригаде, должно стать нормой нашей жизни. Потому что у нас есть такие люди, как Потапов. Театр не спешит объявить Потапова победите­лем. У его оппонентов своя правда, свои доводы. Тем важнее по­беда, одержанная Потаповым в этом споре. Наблюдая за перипе­тиями этого диспута, нам удается расширить свои представле­ния о современном советском человеке, широте его мышления, нравственных и этических законах, по которым он жи­вет.