Помнится, действие этого спектакля разворачивалось на фоне стальных строительных конструкций — символа нашего быстробегущего, обновляющегося времени. Динамичная трансформация декораций как бы передавала неугомонный характер бригадира, полноправного хозяина стройки. Своего героя актер наделил обаянием молодости, горячностью души, истинно горским темпераментом. И в то же время это был человек рассудительный, сильный убеждением правоты начатого дела. Весь богатый запас душевной энергии Потапов тратит на то, чтобы покончить с бесхозяйственностью, воспитать в создании каждого, кто работает рядом, чувство ответственности за положение дел на стройке. И он, утверждая каждым своим шагом, поступком понимание неразрывности личного и общественного, добивается своего.
Счастливой для актера была встреча с комедийным жанром. Пьеса А. Хамидова «Бож-Али», как бы вся сотканная из сочного, живого народного юмора, оказалась тем благодатным материалом, который позволил М. Давлетмирзаеву во всем блеске проявить комедийный дар, умение ощущать природу ситуаций различной стилевой окраски: и мягколиричных, и гротесковых, и шаржировано заостренных. Ни в чем не отступая от жизненной правды, актер выразительными мазками (чего только стоят круто вскинутые брови Бож-Али и лихо закрученные усы) рисует острохарактерный образ неугомонного в своих претензиях на особое положение в колхозе этакого рубахи-парня, у которого под налетом бесшабашности, ерничества открываются доброе сердце и отзывчивая душа. Актер не скрывает ироничного отношения к герою и в то же время показывает, что питает к нему самые искренние симпатии. Это рождает в спектакле комический эффект. С мальчишеской непосредственностью, почти задиристостью демонстрирует Бож-Али свои достоинства перед окружающими, но мы-то видим, что за всем этим скрывается растерянность: как жить? Потому-то зритель одновременно смеется над Бож-Али и сочувствует ему, убеждаясь вместе с ним в том, что нельзя строить свою жизнь по отживающим свой век обветшалым дедовским законам. Сама действительность, люди не прощают такого архаизма.
Серьезным испытанием для актера явились роли в шекспировских спектаклях. Сначала был Ричард III, заставивший актера, как, в прочем, и другого исполнителя этой роли М. Цицкиева, еще раз задуматься над тем, как важно, наряду с основным в актерской работе — поиском правды характера — отображения «жизни человеческого духа», помнить и о пластическом решении образа. По совету постановщика спектакля Муталип Давлетмирзаев отказался от нарочитого подчеркивания внешних уродливых черт Ричарда. В трактовке актера он вовсе не походил на демона зла от природы. Это был внешне импозантный человек, по крайней мере его физический недостаток не колол глаз.
Ричард — Давлетмирзаев — личность сильная, масштабная, в ней клокочет море страстей. Обнажая движущие мотивы поступков своего героя, исполнитель дает понять: идти к престолу его побуждает не жажда власти, а уязвленное самолюбие, стремление полностью реализовать свои неоцененные окружающими возможности. Но, встав на путь обмана, предательств, убийств, он изменяет самому себе. И достигнув вершины власти, Ричард понимает: пришел черед платить долги за отступление от законов человеческой нравственности, совестливости, порядочности.
Другой, не менее интересный характер явил М. Давлетмирзаев в «Кориолане», одной из самых сложных и редко идущих на советской сцене пьес В. Шекспира. Главный герой спектакля также наделен немалыми достоинствами. Ум, сила воли, несгибаемость духа выдвинули Кориолана в число талантливых полководцев Рима, делают его фигуру привлекательной. Но, уверовав в свою исключительность, Кориолан теряет способность трезво оценивать свои поступки и действия. «Поставив себя над народом, — писал журнал «Театральная жизнь» о персонаже, созданном М. Давлетмирзаевым, — он оказался одиноким и не понятым согражданами. И изменяя им — он изменяет Родине. В этом трагическая вина «героя», так и не понявшего, что народные массы жаждут видеть в своем вожде помимо качеств, всегда отличающих государственного деятеля, еще и доброту, доступность, заботу о простом люде...»
Вот как оценил эту работу, увидев ее во время московских гастролей театра в 1984 году, заслуженный деятель искусств РСФСР, известный режиссер И. С. Унгуряну:
«— Спектакль М. Солцаева свободен от налета привычных стереотипов. И в то же время в нем нет субъективистского своеволия. Верный своим художественным принципам, режиссер обнаруживает и здесь традиционное для себя тяготение к крупным эпическим формам и одновременно чуткое внимание к внутреннему миру персонажей. Из актеров надо прежде всего назвать М. Давлетмирзаева, сыгравшего свою роль с какой-то трогающей душевной болью и трепетом».
В сравнительно недавнем спектакле «Из тьмы веков» И. Базоркина, отличающимся яркой сценической формой действия, драматическим накалом, точно переданным национальным колоритом, актер сыграл роль богатея Гойтемира — верного приспешника царизма, для которого естественным способом существования стали обман, коварство, месть, интриги. В памяти встает острый взгляд, поджатые губы, снисходительная улыбка героя, привыкшего мстить каждому, кто встает на его пути, пытается сопротивляться безжалостному диктату. Эту характеристику М. Давлетмирзаев трактует как главную, точно определяющую классовую и человеческую суть персонажа.