Воплощая грузинский национальный характер, М. Цицкиев. выделяет в нем такие отличительные черты, как жизнелюбие, тягу к труду, отзывчивость, совестливость. Именно к этому восходит основная доминанта созданного актером образа — вот он радующий глубиной и содержанием характер, за которым можно пойти, у которого есть чему поучиться.
Во время антракта одного из спектаклей ингушской труппы я встретился в фойе МХАТа с коренным москвичей, редактором-консультантом АПН Н. А. Коликовым. Вот что рассказал Николай Александрович о своих впечатлениях от игры актера:
— Чечено-Ингушский театр богат актерами. Привлекают их темперамент, пластическая выразительность, умение создавать психологически насыщенные образы. Особо хотелось бы выделить М. Цицкиева. Видел его в трех спектаклях. Много доступно индивидуальности этого актера. В «Ревизоре», например, он виртуозно использует яркие гротесковые краски в трактовке образа Городничего. Во втором спектакле, играя роль журналиста Волкова, подкупает сдержанной мужественностью. Строгость внешнего рисунка, углубленный психологизм отличают его работу в спектакле «Когда арба перевернулась».
В жизни каждого из нас наступает момент, когда мы должны сделать выбор, от которого во многом зависит последующая судьба. Сделал такой выбор М. Цицкиев. Этот поступок открыл в человеке волю характера, гражданский темперамент, художническую зоркость. Сейчас, когда выпестованная им ингушская труппа набрала творческую высоту, Магомет вновь удивил многих — уступил место художественного руководителя другому человеку. Причина? Дали о себе знать тоска по актерской профессии и еще неудовлетворенность сделанным в режиссуре. Столь смелый шаг М. Цицкиева опять-таки вверг в недоумение многих. Надо ли было отдавать столько сил, энергии, знаний, чтобы затем стать просто партнером молодых актеров? Магомет считает, что надо. Поставить новичков на ноги, подготовить их к серьезной работе в искусстве — в этом он видел свой долг перед театром, республикой. И, надо сказать, его М. Цицкиев выполнил с честью.
В эти дни он полон новых забот. В театре репетируется новая пьеса, в которой ему поручена главная роль. Так что же, с режиссурой покончено? Никогда, говорит народный артист ЧИАССР и заслуженный артист РСФСР М. Цицкиев. Но пока хочется, как можно больше играть. Годы летят, а так много не сыграно: Сирано, Федя Протасов, Иванов...
В каждой минуте — жизнь
Свой рассказ о творчестве заслуженной артистки Чечено-Ингушетии Майе Аркадьевне Слуцкой мне бы хотелось начать с незначительного, на первый взгляд, театрального эпизода, свидетелем которого довелось быть несколько лет назад.
То был вечер, устроенный театром имени М. Ю. Лермонтова перед началом нового сезона. На огромной сцене, одетой в голубое сукно занавесей, полукругом расположилась вся труппа. Вечер вел главный режиссер, человек (это чувствовали все, кто находился в зрительном зале), влюбленный в свой театр, актеров, с которыми он счастливо работал долгие годы. Вот почему его рассказ, точно передающий человеческую и художническую суть каждого присутствующего на сцене, был так интересен зрителям...
Пришел черед и Майе Аркадьевне выйти на поклон зрителям. Актриса встала и, кутаясь в шарф, подошла к освещенной юпитерами авансцене, низко поклонилась притихшему залу. Подняла голову, секунду-другую помолчала, внимательно всматриваясь в лица сидящих в партере людей — и чудо! — на сцене уже стояла не актриса М. А. Слуцкая, а совсем другой человек — горьковская Татьяна из «Врагов», спектакля, которым театр собирался открывать сезон.
— Я хочу дрожать от страха, от радости, — начала она, и ее голос, по обыкновению ровный и спокойный, напрягся. — Я хочу говорить слова, полные огня, страсти, гнева... Я хочу бросить их людям множество, бросить щедро... Пусть люди вспыхнут, закричат, бросятся бежать. Но таких слов нет. Я останавливаю их и снова бросаю им слова, прекрасные, как цветы, полные надежды, радости, любви! На минутку я владыка людей... в этой минуте вся жизнь... вся жизнь в одной минуте.
Героиня актрисы на мгновение замерла, набирая сил для завершающего аккорда. И вот этот аккорд зазвучал звонко, мощно: «Как хочется других людей — более отзывчивых — другой жизни, не такой суетливой... жизни, в которой искусство было бы всегда необходимо... всем и всегда».
Небольшой эпизод. Но он, а затем и вся роль, сыгранная на высокой, трагической ноте, впервые познакомили меня с творчеством М. А. Слуцкой, заставили затем пристальнее присмотреться к нему...
Театр для актрисы тот мир, в котором всегда легко и свободно дышится. (Помните, у К. С. Станиславского «Одни актеры и актрисы любят сцену и искусство, как рыбы любят воду, они оживают в атмосфере искусства»). И еще трибуна, с которой она обращается к своим современникам с самым дорогим, сокровенным. Но если Татьяна лишь мечтает о будущей жизни — чистой и прекрасной, в которой искусство будет необходимо всем и всегда, тсс актриса живет этой жизнью, убежденная: сказанные со сцены слова способны увлекать, вести людей вперед. В этом она могла убедиться, когда играла роль Марии в одноименном спектакле, поставленном по пьесе известного советского драматурга Афанасия Салынского. Работа М. Слуцкой получила тогда разноречивые оценки. Некоторых (их было, скажем сразу, немного) героиня актрисы — секретарь райкома партии в небольшом сибирском городке — шокировала необычной манерой поведения на сцене — нет тебе ни размеренности в движениях, ни степенности в проявлениях чувств. Других (их было куда больше) Мария Слуцкой привлекала цельностью натуры, стойкостью духа и силой воли, талантом организатора, умеющего поднять огромные массы людей на подвиг, убежденностью коммуниста...