Благодарный людям за участие в его судьбе, Шахбулатов платит им взаимностью. Каждый, кто входит в дом к композитору, не может не поразиться внутренней бодрости этого человека, его жизнелюбию. Оптимизм Шахбулатова не напускной. Он подлинный, идущий от понимания обязанностей человека, чувства собственного достоинства, умения всегда оставаться самим собой. Оптимизм — не бодрячество, пустое, рассчитанное на внешний эффект. Это норма поведения сильного, мужественного характера, не дающего ни в чем себе послаблений. И все-таки мне не хотелось бы, чтобы у кого-то создалось ложное представление о Шахбулатове как о человеке, для которого не ведомы сомнения, душевные метания, всегда довольном собой. Со всей отчетливостью трезво мыслящей личности Аднан Маккаевич понимает весь трагизм своего положения. Бывает, когда от боли, пронизывающей все тело, хочется кричать. Когда крутыми волнами накатывается безверие в собственные творческие силы, когда вдруг ощущаешь, сколько энергии, мужества требует каждый наступающий день, каждая музыкальная фраза на нотном листе. В такие минуты особенно важно почувствовать заботу о себе, согреться чуткостью ближнего человека, услышать его ободряющее слово, увидеть перед собой глаза, горящие желанием быть всегда рядом, помогать, поддерживать. У Аднана Маккаевича есть такой человек — его жена Зоя, друг, единомышленник, союзник. Натура мягкая, спокойная, она, на первый взгляд, полная противоположность Аднану, чей взрывчатый темперамент находит самые бурные формы выражения. Но только на первый! В том, что Шахбулатов не утратил вкус к жизни, творчеству, есть и огромная заслуга этой женщины. Как-то Аднан Маккаевич признался: за годы после того случая он никогда не видел жену усталой, подавленной грустными мыслями. Аднан знает, что стоит за этим — женское мужество, доброе сердце, терпеливость, готовность вместить в свое сердце всю боль, тревоги и сомнения дорогого ей человека. Именно потому он, достаточно скупой на похвалу, говоря о жене, находит необыкновенно теплые и искренние слова, в которых запечатлено преклонение перед подвигом женщины, любовь к ней... Реки как люди. У многоводных — нрав степенный. Их жизнь течет гладко, в заданном однажды ритме. У горных речек, каких много в Чечено-Ингушетии, характер иной — строптивый, страстный. Прежде чем попасть в объятья моря, они должны преодолеть тысячи преград. Но ничего не может устоять перед их натиском. Все сметают они на своем пути, стремясь вырваться из узких ущелий на простор жизни... Так и у людей. «Талант, — говорил К. С. Станиславский, — это огонь, и задавить его невозможно, не потому, что не хватило бы огнетушителей, а потому, что талант — это сердце человека, его суть, его сила жить». Это сказано и об Аднане Шахбулатове.
Выбор
Был в Чечено-Ингушском театре имени X. Нурадилова актер, который вряд ли мог посетовать на то, что его творческая судьба складывается неудачно. Репутация за Магометом Цицкиевым, высоким, красивым горцем, чей живой взгляд умных глаз выдавал огромной силы внутренний темперамент, а пластическая выразительность — дарование широкого диапазона, установилась прочная: он являлся одним из самых репертуарных актеров труппы.
Придя в театр после окончания Ленинградского института театра, музыки и кинематографии, М. Цицкиев в числе других выпускников сразу оказался в центре художественных исканий коллектива. Ленинград, педагоги института сумели воспитать в горских юношах и девушках желание много и неустанно работать, ставить перед собой в искусстве большие задачи, идти к ним смело и настойчиво...
Первые роли, сыгранные перед земляками на чеченском языке, снискали ему известность разрушителя сложившихся у многих привычных представлений об амплуа актера. М. Цицкиев органично чувствовал себя в стихи народной комедии, в совершенстве владел партитурой психологического действия, был лириком, способным на передачу тончайших движений души своих героев, питал интерес к гротесковым и сатирическим характерам, обнаруживал в себе способность подниматься до высот философских раздумий о смысле жизни персонажей В. Шекспира. «Дело» А. В. Сухово-Кобылина, «Забыть Герострата» Гр. Горина, «Скованные цепью» Н. Дугласа и Г. Смита, «Драматическая песня» Б. Равенских и М. Анчарова, «Тропою грома» К. Мюфке, «Петимат» С. Бадуева, «Бешто» М. Солцаева и М. Гешаева, «Ричард III» В. Шекспира — вот далеко не полный перечень спектаклей, в которых во всей полноте проявились его незаурядные данные — виртуозность, пластика, глубина сценического мышления, умение лепить образ в соответствии с природой литературного материала, придавать смысл и значение едва ли не каждому моменту существования своего героя. И что самое важное — дар привносить с собой на сцену атмосферу эмоциональной взрывчатости, духовной наэлектризованности, вне которой театр не может воздействовать на ум и сердце зрителя. Заслуженный артист ЧИАССР. Лауреат премии Ленинского комсомола республики. В будущем его ждали крупные роли в новых спектаклях, продвижение по лестнице артистической карьеры... Но, оказывается, подобная перспектива мало устраивала М. Цицкиева. Когда в 1973 году он узнал, что группа ингушской молодежи впервые в истории республики уезжает в Ленинград учиться актерскому ремеслу, мысль, гревшая его долгие годы, вдруг не стала давать покоя. Магомет понял, если сейчас он не воспользуется удобным случаем, возможно, его мечтам никогда не суждено сбыться. Признаться, решение Магомета ехать вместе с ребятами в Ленинград многих тогда обескуражило. Как можно добровольно отказаться от идущей в руки удачи? Да и стоит ли так отчаянно рисковать — надо еще посмотреть, что получится из этих юнцов...