Люди, в общем-то, разные по характеру и темпераменту, они удивительно дополняли друг друга. Что их объединяло — так это скромность, за которой чувствовалась и огромная требовательность к себе, и любовь к кино, и, что самое главное, высокий профессионализм. Это подкупало в них. Как-то Александр Алов (для меня было большим несчастьем узнать, что во время работы над следующей картиной «Берег», раскрывающей тему Великой Отечественной войны, ответственности людей за сохранение мира на планете, Александр Алов умер, дали о себе знать трудные фронтовые годы) сказал мне, улыбаясь:. «Муса, постарайтесь ничего не делать перед камерой — эмоциональность в вас бьет через край». Мог ли я ничего не делать, если в фильме снимались Наталья Белохвостикова, Армен Джигарханян, Михаил Ульянов, Глеб Стриженов, Игорь Костолевский, сыгравший советского разведчика Андрея Бородина, популярный у нас в стране французский актер Ален Делон.
Моя роль в ленте не велика по объему. Однако сниматься было необычайно интересно. Съемочная площадка дает театральному актеру очень многое: прививает вкус к естественности на подмостках, учит быть искренним и правдивым в передаче тончайших движений внутреннего мира персонажа, воспитывает неприязнь к собственным попыткам поставить героя на котурны.
Есть и еще одна причина, заставившая меня с радостью откликнуться на предложение «Мосфильма». «Тегеран-43» поднимает актуальнейшую тему сегодняшнего дня. Определяя сверхзадачу своей работы, режиссеры на одной из пресс-конференций говорили: «Мы предпринимаем попытку исследовать истоки современного политического террора. Ведь современный неофашизм впитал в себя всю звериную сущность фашизма». Снимаясь в картине, я имел возможность выразить личное отношение к поднятой в произведении проблеме. Доволен тем, что, несмотря на размеры материала, оказавшегося в моем распоряжении, сумел это сделать...
— Муса, долгая жизнь в искусстве думаю, дает право посоветовать молодым коллегам что-то, на ваш взгляд, особо важное.
— Вообще-то я не люблю давать советы. Считаю это пустячным занятием. Предпочитаю вместо советов, нравоучений — действовать. И так, чтобы моя работа находила последователей. Актер не должен уставать работать, успокаивать себя мыслью, что он сложившийся мастер. Лишь в одной ситуации про нашего брата можно сказать подобное — когда видишь его на смертном одре. Все остальное время он должен находиться в движении, развитии. Жизненность этой истины я и мои коллеги — представители среднего поколения — доказывают молодым не словами, а собственным отношением к профессиональному долгу, творчеством. Но с чем порой приходится сталкиваться — глядишь молодой актер играет вполсилы, с трудом выдавливает из себя текст, а то и того хуже — ведет роль небрежно, с искажением внутреннего и внешнего рисунка. Оказывается, у него плохое настроение, он чем-то расстроен. Надо ли доказывать, как порочно это отступление от этики творчества. Забвение основной заповеди актерского труда — оставлять за порогом театра все привходящее, суетное — ведет к утрате профессионализма, к нетребовательности. Как тут не вспомнить слева горячо любимого мною А. С. Пушкина: «Служенье муз не терпит суеты, прекрасное должно быть величаво». И то, к чему нас призывали ленинградские педагоги — понимать актерскую профессию не только как призвание, но и как свой гражданский долг.
— В последнее время все чаще и чаще говорят о падении зрительского интереса к театральному искусству. Не представляет исключения и судьба вашего коллектива, чьи отдельные постановки не пользуются вниманием публики. Ваше отношение к данной проблеме?
— Это своего рода реакция на сильно заметное стремление театра декларативно пережевывать азбучные истины, многократное использование одних и тех же приемов художественной выразительности. Я — за театр, серьезно говорящий о сегодняшней жизни. В такой театр люди пойдут. С другой стороны, надо задуматься вот над чем. Не приковывает ли нас, облаченных в домашнюю пижаму, телевизор к софе, не замыкаем ли мы свою жизнь рамками собственной квартиры...
— К чему Вы стремитесь в искусстве?
— Играю ли я спектакль, снимаюсь ли в кино, перевожу ли что-либо на родной язык, знаю: чтобы взволновать зрителя, читателя, надо вложить в свой труд каплю души своей. Без этого наши усилия окажутся тщетными. Когда тебе нечего поведать людям, ты становишься им неинтересен. Почему молчание иного актера подчас красноречивее многословных тирад другого исполнителя. Дело в том, что один не только лицедей, но и личность, общение с которой несет человеку что-то новое... Другой же просто произносит текст, поучая при этом зрителя. Правильно сказала Людмила Гурченко на страницах газеты «Правда»: «Профессия актера — это не набор готовых истин, не свод неких правил и наставлений, а драма, потрясение, подвиг».