... Будем верны гуманным традициям и этике чеченского народа. Будем верны гуманным традициям великодушия наших предков!" - завершает свой рассказ Абузар Айдамиров (Газ. "Голос Чеченской Республики", 12 января, 1993 г.)
Словами Пушкина можно сказать: "Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно".
М.Ю. Лермонтов во многих своих произведениях рас сказывает о верности горцев их нормативной этике. Так, в поэме "Измаил-Бей" он с горячей любовью отзывается о Чечне и чеченцах:
...Старик чеченец,
Хребтов Кавказа бедный уроженец,
Когда меня через горы провожал,
Про старину мне повесть рассказал...
Многие поэты, декабристы, воспитывая дружбу между русскими и чеченцами, осуждали войну на Кавказе.
Вот и Т.Г. Шевченко в поэме "Кавказ" гневно протестует против колониальной политики царизма:
За горами горы, тучами повиты,
Засеяны горем, кровью политы.
Вот там-то, милостивцы, мы
Отняли у голодной голи
Все, что осталось, — вплоть до воли, -
И травами ... И легло костьми
Людей муштрованных немало.
А слез! А крови! Напоить
Всех императоров бы стало.
Князей великих утопить
В слезах вдовиц!...
Как отмечают историки прошлого, очень много общего было в характере казака и горца. "Характер горца, -писал еще в 1851 году С. Иванов, - вспыльчив". В другом месте: "Чеченец как легко воспламеняется, точно так же и остывает, если не поддерживать постоянными толчками возбужденного в нем настроения". (С. Иванов. Чечня -Москвитянин. М., 1851,№№ 1-2, с. 54-55).
Генерал-фельдмаршал Д.А. Милютин прекрасно знал Кавказ и горцев. В своей записке "Мысли о средствах учреждения владычества на Кавказе" он писал: "Если война делается народной, никакие армии и победы не могут одолеть великой силы, нравственной и материальной, целого народа ... Точно в таком же положении находятся в отношении с Россией кавказские горные племена, к которым необходимо совершенно изменить образ действий, отказаться от насилия, не посягать на их обычай, религию, образ жизни". (К.В.Сивков. О проекте окончания Кавказской войны в середине Х1Х в. "История СССР", 1958, №3, с. 192).
У вайнахов целый свод неписанных этических норм куначества и побратимства. Ф.И. Леонтович в 1882 году писал: "Куначество почитается у чеченцев наравне с родством". ("Адаты кавказских горцев ". Одесса, 1882, с. 101).
В доме своего кунака гость мог считать себя совершенно вне опасности. "Куначество способствовало укреплению и развитию культурно-исторических взаимоотношений нахов и грузин" (В.Д. Итонишвили. Семейный быт горцев Центрального Кавказа. Тбилиси, 1971, с. 16).
В 1834 году Коган Бларамберг, офицер Генерального штаба Российской империи, служивший в Отдельном Кавказском корпусе, писал: "Законы куначества у этого народа (имеются ввиду чеченцы) соблюдаются строже, чем у других горцев. Кунак не позволит оскорбить своего друга на протяжении всего того времени, что он живет у него, защищает его от грозящей опасности даже ценой собственной жизни..." (К. Бларамберг. Кавказская рукопись. Ставропольское книжное издательство, 1992, с.231).
"Установление побратимства у вайнахов происходило по разным поводам. Так, братались друзья, желающие стать еще более близкими, братались односельчане, желающие заключить дружеский союз - "доттагlал, вошал" (буквально - дружба, братство). Существовало три вида обряда братания: клятва в присутствии друзей и старших; кровосмешание, для чего побратимы делали на руках надрезы и смешивали капли крови; питье молока из одной чаши, в которую как символ верности клали золотое кольцо Символический смысл этой последней формы обряда: чтобы дружба никогда "не ржавела".
После совершения одного из этих символических действий названые братья обменивались шашками, башлыками, бурками и другими вещами, что также символизировало братские отношения. О совершенном обряде побратимства сообщалось семьям и близким родственникам обеих сторон. В честь этого большого события у одного из названых братьев устраивали обед, куда приглашались друзья побратимов и члены их семей. С этого момента обе стороны принимали на себя традиционные обязанности истинных родственников". (Ф.И. Кудусова. Семья и семейный быт ингушей. Грозный, 1991, с. 71).
"Названые братья ближе всяких родственников, даже ближе, чем единоутробные братья. В случае убийства одного из них другой обязан мстить за его кровь, как за родного брата". {Н.Ф. Яковлев. Ингуши. Исследования и материалы. М., 1925, с. 48).
Вот как оценивает куначество у вайнахов А. Зиссерман: "Братание - это когда два человека, оказавшие взаимную услугу или близко знакомые и желающие теснее сдружиться, совершают обряд братания ... Клянутся быть братьями и не жалеть взаимно крови своей. Освященный временем, этот обычай, как всякие другие обычаи, соблюдается так строго, что друг за другом делались кровомстителями или совсем погибали, и это вовсе не редкость ..." (А. Зиссерман. Двадцать пять лет на Кавказе. 1842-1867, часть II, Спб. М. 1879. с. 210).
Никогда не забывал, находясь вдали от родины, этические нормы куначества Хаджи-Хасан Чечен-оглы. "В 1826 году по просьбе черкесской делегации Константинопольский дихван отозвал из крепости Анапа корыстолюбивого Ахмет-пашу. На место его был назначен новый комендант из Трапезунда - сераскир (сераскер) Османской империи, главнокомандующий армией, заместитель великого везиря, высокий член в султанской армии. Это был Хаджи-Хасан. (В научной литературе можно встретить: Расан-паша, Хасан-оглы). Сераскиру было около 60-ти лет, но, несмотря на это, "живой", ловкий и проворный, он был неутомим, что удивляло до крайности черкесов ... он был роста небольшого и крепкого сложения. Обходился с черкесами чрезвычайно ласково".