О душа, ты так невинна,
я тебя спасаю в муках.
Тело нежное, скорее
с дерева слезай на землю,
станешь ты добычей зверя.
О глаза мои, закройтесь,
чтобы света мне не видеть!
На одре лежу я смертном
из травы благоуханной.
Выклюйте глаза мне, птицы,
чтобы света мне не видеть.
О глаза, питьё для клювов!
Плачь же, сердце, сиротою
плачь в груди моей пустынной!
Засыпай, усни, о сердце,
смерть смирит твою гордыню!
О душа моя святая,
скоро ты осиротеешь!
не нашлось тебе подмоги -
время с телом расставаться.
Не замедли, час разлуки!
Милые мои подружки,
вам письмо я оставляю.
Над бедой моей поплачьте,
прочитайте и прощайте.
Меж ветвей письмо кладу я, -
плачьте, плачьте и прощайте!
Узам девушки, у которой убили брата
Был вечер спокойный и чудный,
мы с братом расстались.
О, сестры, кто братьев имеет,
счастливые, пойте!
Рассвет был прекрасным и чистым,
но брата не стало...
О, сестры, кто братьев имеет,
счастливые, смейтесь!
Встречаю друзей его нынче -
брата любимого вижу:
слезы туманят глаза.
Дай мне терпенье, Всевышний!
О, мама, родная,
нет, мне не жить в этом мире.
Горит мое сердце -
спасения нет кроме смерти.
Остынь, мое сердце!
Нет милого брата на свете,
того, кто ласкал тебя.
Пусть и меня здесь не станет!
Ах, мама, родная,
вот просьба моя - завещанье.
На смертном одре
сама я постель застилаю.
Когда я прилягу,
погладь меня лёгкой рукою.
Дай силы мне, мама,
с жизнью расстаться достойно.
О нас, о двоих,
ещё ты успеешь поплакать,
когда прокукует кукушка,
и скворцы запоют.
Новый отцовский кинжал
уже ждет меня, мама,
чтоб кровью горячей своей
я его закалила.
Весна расцветает,
уже просыпаются пчёлы,
и бабочка вьётся...
Бог даст тебе силы, родная!
Когда понесут мое тело
на узких носилках,
меня опустите
в могилу любимого брата.
Прости меня, мама,
я солнечный мир оставляю.
Прощай! Ухожу.
Ты - еще потерпи.
До свиданья!..
Узам русского раненого солдата
Был Хамзатом ранен он Заидакским,
Что табун перегонял за Терек.
Раненый, рукой источник крови
Перекрыв, стал тихо напевать:
«Когда уходил я в солдаты,
мне, плача, отец говорил:
"Уходишь, родимый, далёко,
когда же мы свидимся вновь?"
Он пал мне на грудь, безутешный
и мы потеряли друг друга.
Душа, не покинь моё тело,
пока не увижу отца!
Когда уходил я в солдаты,
заплакала мать сиротливо,
Меня проводив до порога:
"Уходишь, мой милый сыночек,
Придётся ли свидеться вновь?"
Мать слёз от меня не скрывала.
Познал я солдатскую долю,
и мы потеряли друг друга.
Душа, не покинь моё тело,
пока не обрадую мать!
Когда уходил я в солдаты,
в далёкое войско царёво,
украдкой заплакал братишка,
стыдливо губу прикусив.
"Увидимся ль снова?" - он молвил
и долго кругами ходил,
стесняясь обнять новобранца.
О брат, для меня ты потерян!
Душа, не покинь это тело,
пока не увижу родных!
Когда уходил я в солдаты,
сестрёнка меня провожала
и плакала дождиком тёплым:
"Уходишь ты, братец родимый,
а свидимся ль, знает лишь Бог."
И вот я на службе солдатской
и, может, сестру не увижу.
Душа, не покинь моё тело,
обрадуем встречей семью!»
Говорят, когда Хамзат Зандакский
эту песню скорбную услышал,
приказал он воинам чеченским
в раненого больше не стрелять, -
не в солдат стрелять, а в офицеров.
А солдата вылечили горцы
и собрали денег на дорогу,
и к родным доставили его -
так гласит чеченская легенда.
Узам Хаджи-Мурата Жайского (Аварского)
О, я не думал, что с миром расстанусь,
слов не сыскав, чтоб оставить потомкам!
Но неизбежное скоро свершится,
сломана жизнь, я - в тройном окруженье
и в луговине тисками капкана
схвачен, подобно матерому волку.
Древние старцы не зря говорили:
"И удалого удача покинет
в час его смертный, в минуту кончины!"
В сердце хранил я речение старцев,
жил и до этого времени дожил!
С детства их мудрость в душе я лелеял, -
вот и пришло непосильное сердцу.
Храброе сердце в груди, ты не бейся!
Вспомни, что матерью в горном селенье
был я рожден для единственной смерти!
Смерть не возьмет одного только Бога.
Чуяло сердце, что рано иль поздно
жаркий свинец в мое тело вопьётся.
Всё так случилось, как чудилось сердцу.
О, мои ноги и руки, всё тело!
Вы проводили всегда дни и ночи,
зная, что синий свинец раздробит вас.
Вместе с душою насторожённой
долго скитались вы на равнинах.
Вот вы бродить по степям перестали,
кончилось ваше круженье по взгорьям.
И раздробят вас свинцовые пули,
нынче горячий свинец охладит вас.
Это судьба надвигается Божья!
В ужасе ты, голова моя, слушай!
Бойся: снесут тебя шашкой булатной!
Все же до этого дня дожила ты,
ясными свет излучая очами!
Так, но сбылось всё, чего ты боялась.
Это случилось, как только десница
в битве впервые лишилась удачи.
Тут и душа моя с телом рассталась.
Знай, что снесут тебя острым булатом
стаи врагов равнодушно-жестоких.