Узам о выселении
Крепок, как сталь, кинжальный булат -
и всё ж его плавит синий огонь.
Из чего же ты сделано, сердце в груди?
Какое ж ты сильное, сердце моё!
По приговору Всесильного Делы
когда разлучили с отчизной тебя,
ты не сгорело и не разорвалось, сердце в груди.
Из чего же сделано ты?
Какое ж ты крепкое, сердце моё!
Когда студёные родники замораживая,
кроны деревьев инеем покрывая,
пришла в Чечню-Ингушетию леденящая весть, -
ты не сгорело и не разорвалось, сердце в груди.
Из чего же сделано ты?
Какое ж ты сильное, сердце моё!
Из дома отцов-матерей выволакивая,
ангелов от материнской груди отрывая,
в то утро, когда нас погнали с отчизны, -
ты не сгорело и не разорвалось, сердце в груди.
Из чего же сделано ты?
Какое ж ты крепкое, сердце моё!
Когда от аулов родных отрывали
и в город на Сунже, как скот, нас сгоняли,
ты не сгорело и не разорвалось, сердце в груди.
Из чего же сделано ты?
Какое ж ты сильное, сердце моё!
На груди матерей вынуждая ангелов плакать,
сестёр и братьев заставляя друг к другу взывать,
в тот день, когда в огненную машину нас загоняли,
ты не сгорело и не разорвалось, сердце в груди.
Из чего же сделано ты?
Какое ж ты крепкое, сердце моё!
Из пасти дракона огонь изрыгая,
по стальному пути тонкое тело извивая,
когда эта огненная машина летела во мглу,
ты не сгорело и не разорвалось, сердце в груди.
Из чего же сделано ты?
Какое ж ты сильное, сердце моё!
Когда нас дорожная даль ужасала
так, что хотелось нам волками выть,
когда на груди материнской рыдали
ангелы, не находя молока,
ты не сгорело и не разорвалось, сердце в груди.
Из чего же сделано ты?
Какое ж ты крепкое, сердце моё!
В незнакомом безлюдном том месте,
где не знала земля ни могил, ни хлебов,
куда прибыли мы, как незваные гости,
ты не сгорело и не разорвалось, сердце в груди.
Из чего же сделано ты?
Какое ж ты сильное, сердце моё!
О, счастливы, счастливы мы оказались!
О, счастливы, счастливы все оказались!
Своего любимого отца похоронив,
эту горькую чашу у могилы испив,
в отчий дом не возвратившиеся -
все братья счастливы оказались.
О, счастливы, счастливы мы оказались!
О, счастливы, счастливы все оказались!
Любимую нану похоронив,
горя горькую чашу у могилы испив,
в отчий дом не возвратившиеся -
все сестры счастливы оказались.
Будь проклят этот мир
Будь ты проклят, этот мир, хоть и солнцем освещен!
Оказался не таким, как тебя я представлял,
сердцем чувствуя тебя, видя в собственных мечтах.
Если был бы ты таким, как в мечтах я рисовал,
если был бы ты таким, как я чувствовал тебя,
то я жил бы, никого не теряя из родни,
жил бы в счастье и в любви с милой женщиной моей!
Но предстали предо мной, выше всяческих преград,
выше гор кавказских, - ряд неисполненных надежд
и мечтаний, и теперь будущее вижу я
как неодолимый мир уходящих вверх вершин,
даже летом шлющих мне снег и холод, и метель.
Ялалай-и валайла, валайлал-и ялалай!
О неодолимый мир уходящих вверх вершин, -
горы тех сердечных мук, неисполненных надежд
и мечтаний, что меня вечным холодом гнетут,
что под небом голубым счастье бы могли дарить,
но обожжены они летним солнцем дочерна.
Воплощались бы мечты и надежды, то тогда
всюду бы текли ручьи под прикрытием тополей.
Будь ты проклят, этот мир - солнцем выжженный простор!
Как ни силился обнять, выпал ты из рук моих!
Все, кто были мне милы, в землю черную легли.
Стал ты горьким для меня, этот мир, что я любил.
Этот мир, что я любил, ты невыносимым стал!
Что ж, не будем о плохом долго думать, о друзья!
И не станем тосковать, если не встречают нас
наши девушки, стремясь песнями развеселить
в час, когда приходим мы в дом родной из дальних стран,
с горькой думой о былом и о мире, где живем!
Ялалай-и валайла, валайлах-и ялалай!
Узам девушки, заблудившейся в лесу
О, лесное бездорожье,
неприступность горных кряжей!
Нет следов здесь человечьих,
только птиц зловещих клёкот.
О грядущий сумрак ночи,
не глумись ты надо мною!
Никого меня несчастней
в целом мире не увидишь.
Голодна я так, что землю
чёрную вкусить готова,
так устала, что рассудок
в одиночестве теряю.
Животворными лучами
защити меня, о солнце!
Неужели суждено мне
умереть в дремучих дебрях?
О чудесный тихий вечер,
матери моей поведай:
пусть она покой забудет,
пусть всю ночь без сна и пищи
ожидает дочь тревожно.
О рассвет неодолимый,
передай моей сестрице,
чтоб она подружек милых
у реки не окликала,
и скажи ей, что страдаю
без неё в лесах дремучих.
Соловей звонкоголосый,
полети к селу большому,
там мой брат, ему поведай,
что без сил в лесу безлюдном
жду я помощи от ближних
без надежды на спасенье.
Всех родных я потеряла,
потеряю ль свет любимый?
Солнце, ты осиротело,
брось хотя бы луч закатный:
без тебя так одиноко!
Не прилечь на землю - звери
тело девы растерзают,
не забраться на осину -
коршунов боюсь свирепых.
Нету сил и для рыданий
без тебя, златое солнце.