Заплакал Султан.
- Погоди, родимый, - упрашивала его Кайпа. - Потерпи чуть- чуть, сейчас закончим.
Но ребенок кричит все громче и громче. И Кайпе, хочешь, не хочешь пришлось оставить работу. Она развернула одеяло, перепеленала малыша, покормила его грудью. Только тогда Султан успокоился,
Пока мать возилась с братишкой, Хусен все носил и носил стебли.
- Хватит, сынок, не надо больше, - сказала Кайпа, - не увезет лошадь столько.
Мать перекидала все стебли Хасану и протянула ему бастрок, но, как ни подталкивала, Хасан все не мог подцепить его. На помощь брату наверх забрался Хусен. Вдвоем они кое-как затащили тяжелый бастрок, затянули веревками, как умели. Но не успели выехать с поля, узлы поослабли. Остановили арбу, снова подтянули, но, на беду, воз уже так перекосился, что, как ни затягивай, толку никакого.
Кайпа велела ребятам сесть на одну сторону для равновесия, потом забралась и сама.
Ехали степью. По ней ровнее - и арба идет легче.
- Уже почти половину пути проехали, - вздохнула Кайпа. - Да поможет нам Дяла довезти свою кладь до дому.
Но разве с такой укладкой довезешь? Воз уже настолько накренился, что стебли скоро стали волочиться по земле. А едва колесо угодило в рытвину, арба завалилась набок.
С Султаном на руках Кайпа скатилась вниз, Хасан спрыгнул следом за ней и крикнул брату:
- Ну, чего ты уцепился за стебли, как кошка? Не видишь, что прибыли? Слезай давай.
Хусен обозлился, чуть не огрызнулся, да вовремя вспомнил, как мать сердится, когда он перечит старшему брату.
Он и сам понимает, что с таким возом дальше не поедешь. Давно бы слез, да боится - тогда уж воз и вовсе завалится.
- Пропади ты пропадом, - причитает Кайпа, - недаром же говорится, беда семь бед приводит. Вот и у нас так...
Хусен видит, как по щеке у матери скатываются слезы.
Раньше, до смерти отца, сын только раз видел ее плачущей, когда умерла их младшая сестренка. Зато теперь глаза у матери все время красные. И Хусен знает: это от слез.
- Хасан, отвяжи бастрок, - просит Кайпа, - ничего не поделаешь, придется заново воз ладить.
Вдвоем с Хасаном они скинули на землю половину поклажи и начали двурожкой заново укладывать стебли на арбу.
Хусен стоял поодаль и с завистью поглядывал на завернутого в одеяло Султана. Ему-то холод нипочем, у него даже рот прикрыт краешком одеяла! А Хусен весь посинел. Глянув на него, мать сказала:
- Поди сюда, сынок, складывай стебли в кучки, и мне будет легче перекидывать, и ты согреешься.
Хусен с радостью принялся за работу. А скоро ему даже стало казаться, что с его участием дело пошло куда быстрее. Матери теперь легче: возьмет кучку и - р-раз - подаст Хасану.
- Долгой жизни тебе, мой мальчик, какие хорошие кучки дела ешь, - похвалила она его.
Вдруг Хусен увидел скачущего со стороны села всадника.
- Нани, кто-то едет!
- Ну и пусть едет! Тебе-то что в этом за радость, - пробурчал Хасан.
- А вдруг остановится, поможет!..
- Ну, если ему больше нечего делать!..
- Давайте, дети, поскорее уложим стебли, - сказала Кайпа и стала быстро подавать, будто у нее сил прибавилось. - Человек подъедет, попросим его помочь потуже затянуть бастрок.
Заплакал Султан, но даже это не оторвало мать от работы.
Всадник несся галопом. Ветер раскинул полы его бурки, как крылья орла. И Кайпа торопилась.
Хасан не успевал укладывать стебли. Но вдруг он не взял поданной охапки.
- Что ты остановился, сынок?
Хасан будто ничего и не слыхал, стоял, как чурт . Глаза его впились в одну точку. Он узнал всадника. Ни у кого нет такой бороды - будто приклеенный лоскут овчины, таких ухоженных усов и лица цвета спелой земляники.
Подъехав ближе, всадник придержал коня, намереваясь объехать их. Только тут Кайпа увидела, кто это. Он-то может, ее и не узнал - они уже много лет не видели друг друга, да и выбившиеся из-под платка пряди волос почти закрыли лицо.
Кайпа в растерянности остановилась как вкопанная, держа в руках вилы с охапкой стеблей. Она даже волосы не убрала, которые в другое время тщательно прятала от мужчин.
- Вам помочь? - спросил всадник, останавливаясь.
Кайпа молча смотрела на него. Хусен удивился. Да и как тут не удивиться? Когда всадник был еще далеко, мать говорила о том, что попросит его помочь, теперь он подъехал и сам набивается, а она молчит...
Всадник между тем сказал о помощи совсем не потому, что действительно горел желанием помочь, а так, для приличия, в надежде, что его поблагодарят и откажутся. Тот, кто искренне хочет помочь, не спрашивает, есть ли в этом нужда, просто берется за дело.
- Ну, так как, женщина?.. - снова спросил он и осекся. Кайпа откинула волосы.. Глаза ее горели ненавистью. И тут-то
всадник узнал ее.
- Не тебе нам помогать! Будь проклят, злодей! Уйди с глаз.
- Как ты разговариваешь?..
- А как ты хочешь, чтобы я с тобой разговаривала? И до чего же ты наглый! Другой бы на твоем месте не подъехал к нам...
- Я и не подъезжал. Дорога моя здесь проходит...
- О, чтоб ты не вернулся домой! Чтоб дорога твоя стала крова вой!..
- Перестань, Кайпа! Вспомни, я ведь любил тебя когда-то...
- Потому, может, и сделал моих детей сиротами? Но не радуйся, рано или поздно ты вернешь им кровь отца.