И падишаху с гонцом он отправил посланье своё:
"О справедливейший наш падишах!
Не посчитай хвастовством заверенье моё,
но повеленье твоё ты исполненным можешь считать!
Даже недели не надобно мне, чтоб исполнить его.
И подкрепленья не надобно мне от тебя:
в армии верной моей воинов много таких,
что с нетерпением ждут: скоро ли снова в поход?
И, чем опасней поход, тем и отважней они!
Я заверяю тебя, что Цантаройский Дада
вскорости будет разбит в мерзком ауле своём!" -
так падишаху ответил грузинский сардар.
После чего приказал, чтоб немедля явился к нему
военачальник Анзор, гордый грузин-богатырь.
Прибыл Анзор и услышал сардара приказ:
полк собирать и в Чечню отправляться скорей!
И на рассвете в набат громко ударил Анзор –
Выстроив всех пред собой, чётко поведал о том,
что за поход предстоит, что в перемётной суме
надо с собою везти, что за оружие взять.
И под началом Анзора в Чечню
войско грузинское вскоре пошло.
Вскоре узнал Цантаройский Дада, что ведёт на него
войско грузинское гордый Анзор-богатырь,
чтобы его Дада-юрт, славную крепость его,
грозный чеченский аул, - взять, покорить, раздавить!
Спешно готовиться начали люди Дады:
все, стар и млад, чтобы враг не застал бы врасплох,
чтоб этот гордый Анзор с войском грузинским своим
скорым набегом не взял их непокорный аул.
Стали завалы они делать в ущельях глухих,
стали они выставлять стражу на всех рубежах,
к битвам булат и свинец стали готовить они.
Всех каждый день призывал сам Цантаройский Дада
духом крепиться, чтоб недруг не взял Дада-юрт.
Всем было ведомо - грянет невиданный бой!
Только не ведал никто, скоро ли враг подойдёт.
И понемногу народ, эту опасность презрев,
снова предался привычным трудам и пирам.
...Юный один удалец из другого села
ночью прокрался в аул и в окно постучал, -
и разбудил Сийлаху, братьев сестру семерых.
Славилась всюду она светлой своей красотой.
Выглянула в окно - и говорит ей джигит:
"Солнце чеченской земли, мир тебе, о Сийлаха!
Не разбудить я тебя этою ночью не мог,
ибо люблю я тебя больше жизни самой.
И упредить о смертельной угрозе хочу,
что над аулом твоим, над народом твоим
чёрная туча нависла и грянет кровавым дождём.
Семеро братьев твоих шумно пируют сейчас
в доме богатом. Из них никому невдомёк,
что окружило уже войско грузин Дада-юрт
и повеленье сардара готово исполнить оно.
И ни один человек из аула живым не уйдёт!
Если кого не погубит свинец, то погубит булат,
если кого не погубит булат, уничтожит огонь.
В пепел и прах повелел падишах, и сардар приказал
весь ваш аул разметать, вырезать весь ваш народ!
И, если жизнь дорога тебе, то уходи поскорей
ты из аула: ведь он обречён! А тебя
я проведу сквозь кольцо осадивших аул..." -
так Сийлахе говорил у окна незнакомый джигит молодой.
Но, услыхав эти речи, метнулась она
из дому прочь, прибежала к подруге своей,
что красотою соперничать с ней лишь одна
в этом и прочих аулах могла. Её звали - Амйра Заза.
И разбудила Амиру Зазу Сийлаха:
"Благословенье Творца да пребудет с тобой!
Спешно вставай и послушай меня,
выбор стоит пред тобою и мной,
выбор такой: если дороже тебе
жизнь, чем родное село и любимый твой кант,
то уходи поскорей из села, ибо скоро оно
в пепел и прах обратится. Уже вкруг него
воины вражьи стоят самою прочной стеной,
и никого они здесь не оставят в живых!
Обе мы можем с тобой из аула бежать!
Пусть красота наша будет пропуском нам
в стане жестоких врагов, осаждающих наш Дада-юрт.
Если ж тебе, о подруга, родимый аул
жизни дороже твоей, и любимый джигит из него
тоже дороже её - собирайся, пойдем
обе с тобой возвещать посредине села,
что приближается смертная к людям беда!
Оповестим весь народ, что во вражьем кольце
наше село, Цантаройским Дадой
в месте святом возведённое! Оповестим
всех, что беда на пороге уже!"
И Сийлаха, и Амира Заза, чёрные платья надев,
вместе к мечети бежали, друг дружке шепча:
"Лучше в жестоком бою
вместе с мужчинами нашими пасть,
чем танцевать, ублажая своею красой
недругов чёрных, ворвавшихся в отчий аул!
Лучше родимая матушка пусть омывает меня
ливнем своих горьких слёз, чем сама
буду я слёзы дождём проливать
над погибшей семьёй!"
И у мечети ударили в колокол медный они,
всех поднимая в ауле, кто спал
или же тешился с жёнами, или сидел на пиру, -
старцев и юношей всех поднимал этот звон!
Весь Дада-юрт закипел, пробудившись, и начал тотчас
к битве смертельной готовиться. Начали все
вместе с любимыми жёнами, вместе с детьми
верных готовить коней боевых и седлать,
и препоясывать чресла и плечи свои
грозным оружием, проверенным в разных боях.
И полетели отряды чеченских кантов
за крепостные валы, чтоб свирепого встретить врага.
И опоясали эти защитники свой Дада-юрт
плотным кольцом - против другого кольца -
против грузинского войска, что в чёрной ночи
с помощью гнусных предателей через леса
и по ущельям к аулу прошло и его
сжало в осадных тисках. И вскипел, и взревел -
штормом гремучим взорвался невиданный бой!
Страшная, лютая, смертная битва пошла.