- Им не так трудно, как нам, - вмешался в разговор Элберд. - Им только надо следить за входом в ущелье у Даби-Юрта...
С минуту помолчали.
- Если бы не это дело, сидел бы я в Ачалуках и ел курятину, - заговорил Исмаал, - но, услыхав, что казаки снова зашевелились, задержался там ровно на столько, сколько нужно было, чтобы оседлать лошадь. В такой час уж не до того мне было, чтобы домой заезжать.
Хасан подошел к Исмаалу.
- Ну, чем там закончилось? - спросил он.
- Обвенчали. Этим и закончилось.
- Правда? - удивился Хасан.
- Правда! Мулла благословил дочь Соси в жены Хусену, - сказал Исмаал. - Теперь Соси пусть хоть век не мирится.
Гарси все слышал. Он сердито посмотрел в их сторону, но не заговорил. Одному против троих не устоять.
Днем Гарси исчез. Видно, поспешил сообщить об услышанном Соси.
- Он уехал потому, что знает: здесь поживиться не удастся, - сказал Элберд. - Ему нужна такая война, где можно хапануть чужое.
- Похоже, что не мы, а казаки будут хапать наше добро, - раздумчиво проговорил Ювси.
- Как у кумыков из Гушко-Юрта, - добавил Товмарза. - А мы, видите ли, не имеем права ответить им тем же.
Элберд понимал, что камушки эти - в его огород. Лицо его стало темнее тучи.
- Слушай, человек, вон казачьи села. - Он указал в сторону Терека. - Что же ты стоишь здесь? Иди туда!..
- Настанет время, пойду.
- Когда люди с победой войдут туда? Ты тогда станешь грабить? Ничего не скажешь - смел против мертвеца.
- Ради Бога, не начинайте ссору, - взмолился Малсаг.
- Не до того сейчас, - добавил Исмаал.
Арбы с провиантом прибыли в полдень. В арбе, которая подъехала к Хасану, сидел Мажи. Сискалы, сыры, яйца, мясо, даже куры - здесь было все, о чем и мечтать не могли. Женщины, каждая думая о своем муже или сыне, не жалея ничего, отдали все, что было в доме.
Посмотрев на Мажи, Хасан улыбнулся и подумал: «И набил же ты, наверное, сегодня свой живот, как люди в день свадьбы твоей матери».
После обеда Хасан вдруг почувствовал тяжесть во всем теле. Веки едва поднимались. Опутав лошадь, он пустил ее пастись, а сам лег на спину тут же, неподалеку. Земля еще была холодная, сырая. Прелью пахла прошлогодняя трава. Хасану нравился этот запах. Он с наслаждением вдыхал его полной грудью.
Солнце, светившее прямо в лицо, приятно щекотало. Кругом, куда ни кинь взгляд, было светло и спокойно. Туман рассеялся, и Алханчуртская долина и села, разбросанные в ней, были видны как на ладони; даже самое далекое село Кескем прекрасно просматривалось. День был тихий, мирный. Казалось, никто и угрожать не может. Хасан закрыл глаза. Ему представилось, что он на пахоте и словно бы прилег отдохнуть в послеобеденный час. Слышно, как лошадь жует сухую траву, как она похрапывает, будто простуженная. Вдали ржали кони. Совсем как на пахоте.
- Пусть бы уж они начинали свою войну, - услышал Хасан. Это был голос Ювси. - Надоели эти ночи в степи...
- Надо бы разведать, что они там думают, - сказал Элберд. - А что, если, пока мы здесь стоим, они у Магомед-Юрта перейдут перевал и ударят с долины?
- Так что, по-твоему, Торко-Хаджи не думал об этом? - вмешался кто-то другой.
Хасан не посмотрел в сторону говорящего. Он задумался над словами Элберда.
- Думаешь, он позволит этим гяурам обмануть себя? - продолжал кто-то незнакомым голосом. - Как бы не так!
- И все же лучше бы разведать, - настаивал на своем Элберд.
- Как это делают на войне? Посылают людей в разведку... Вот бы пробраться в Моздок...
- О Моздоке и думать нечего, - проговорил Исмаал как бы сам для себя. - Хоть бы в хутор к Федору попасть. Уж он-то бы сообщил все, что знает.
Хасан слушал Исмаала с большим вниманием. В голове его быстро рождались всякие мысли.
- А если Федор заодно с ними, с казаками? - спросил он вдруг.
- Федор? Ну нет! Он за советскую власть. Я это твердо знаю! - уверенно сказал Исмаал. - Я за это время не раз бывал у него. Вот только теперь не попадешь.
- Хорошо такому, кто на казака смахивает, куда хочешь пройти сможет! - подумал вслух Элберд.
Хасан невольно вспомнил, как Митя не раз говаривал, что он, Хасан, похож в своей одежде на казака. Может, и правда рвануть? Но, как бы отвечая на его мысли, Исмаал в этот миг сказал Элберду:
- Никому сейчас не пробраться. Разве что по небу да под землей. Посылать в такое время туда человека равносильно тому, чтобы на смерть отправить.
- Верно говоришь! - согласно закивали несколько человек.
- Весь день Хасан провел в раздумьях, и никто не знал его мыс лей... Даже Исмаалу он ничего не сказал, боясь как бы не воспротивился. Правда, Амайг был с ним заодно, но, решив, что он еще мал, Хасан ничего и ему не сказал. Под вечер он поделился с Ювси, стал сманивать его с собой. Ювси сначала было согласился, но потом передумал, и Хасан пожалел, что проговорился ему. Амайг все пытал Хасана, что он надумал. Особенно после того, как он попросил у Амайга револьвер.
- Хочешь подкараулить Саада? -Нет.
- Пойдешь в Моздок?
- Нет.
- А куда же ты?
- Вернусь, расскажу.
Амайг дал ему револьвер. Хасан оставил свое ружье. С наступлением темноты его уже не было в лагере. Хватились скоро, но никто не знал, куда он ушел. Ювси тоже ничего не сказал. Может, побоялся, чтобы не сочли за труса?..