Хусен укоризненно посмотрел на мать. Кайпа стала жаловаться Исмаалу:
- Да я боюсь отпускать его. Если бы он слушался меня, вообще сидел бы все время в Ачалуках. Пока власти совсем не забудут о нем...
- Думаю, они уже забыли, - сказал Исмаал. - Сейчас такое по всюду творится! Не он один сбежал из царской армии. И теперь все еще бегут. У моздокской полиции дел хватает, не до Хусена ей. И казаки тоже не все уже молятся на царя...
Скоро Кайпа и Хусен убедились в правоте Исмаала. К ним и правда больше никто не приходил с обыском.
5
Весна, как половодье, смыла все слухи и недомолвки. В Сагопши пришла весть о том, что в Питере наконец свергли царя. Народ встретил это известие по-разному. Одни бурно радовались, другие в страхе как бы затаились, а третьи откровенно негодовали. Но таких было совсем мало - несколько местных богатеев, и только.
Хусен радовался больше всех - теперь можно никого не бояться. Но не тут-то было. Кайпа никак не могла расстаться со своими страхами и все просила сына остерегаться.
- От властей я освободился, но от тебя мне покоя нет! - сердился Хусен. - И чего ты трясешься? Царя-то ведь скинули!..
- Другой, наверно, встал на его место, - разводила руками Кайпа, - так не бывает, чтобы совсем без власти жить. Всегда это было и есть: один уходит, другой приходит. Война, видишь, не кончилась. Как платили, так и платим за аренду...
Хусен молчал. Возразить нечего, мать права.
Когда пришла пора пахать, Кайпа не хотела отпускать Хусена в поле. Но, спасибо, Исмаал убедил ее, что бояться теперь нечего. И все же, пока сын не вернулся домой, мать совсем извелась в тревоге: каких только страхов себе не рисовала.
А в селе между тем стали поговаривать: какая, мол, народу разница, кто сидит на троне - Николай или какой-то там Керенский. Жизнь не полегчала. Землей, как и прежде, владеют Угром да Мазай, а люди все так же платят им за аренду. И войне конца не видать...
В село приходили все новые вести: в Петрограде восстали рабочие, они требуют прекращения войны и передачи всей власти народу. Говорили о том, что вот-вот, мол, станут давать землю крестьянам.
Кайпа, будто забыв о вечных своих мытарствах, мечтала лишь об одном:
- Бог с ней, с землей! Пусть богатеи ее себе на спины взвалят. Мне бы дожить, чтобы война проклятая кончилась и Хасан мой вернулся.
Многое передумал и Хусен. Кукуруза уродилась плохая. Разговоров о земле хоть отбавляй, а денежки за аренду вынь да положь. Только где их взять? И о Хасане ни слуху, ни духу... Эсет тоже с начала лета нет в селе. Кабират, будто назло Хусену, отправила дочку к своим родственникам в дальнее село Сурхохи.
Порой Хусен просто отчаивался: не надеялся больше увидеть Эсет. «Кто знает, как сложится ее судьба? Она ведь такая красивая, - думал Хусен, - еще засватают».
Но перед самой уборкой кукурузы Тархан привез сестру, и в тот же вечер она пришла к плетню. Хусен был уже там. Лицо его сияло. «Значит, тоже соскучилась!» Но вслух он сказал:
- Удивляюсь, как это ты надумала приехать!
- Потому и приехала, чтобы тебя удивить! - сверкнула своим смеющимся взглядом Эсет.
- А зачем ты ездила туда?
- Парней посмотреть и себя показать, - не унималась Эсет. Но потом, вдруг испугавшись, наверно, как бы Хусен не обиделся, сказала уже совсем другим тоном: - думаешь, я по своей воле по ехала? Не надо на меня сердиться, Хусен...
- Эсет, что ты там делаешь у плетня? - раздался вдруг из-за са рая окрик Тархана.
Глаза девушки испуганно расширились, а Хусен, словно придавленный чьей-то сильной рукой, пригнулся и скрылся в высоком бурьяне.
- Ничего я не делаю, - наконец ответила Эсет. - Голова у меня закружилась, вот и стою...
- С чего бы это?
- Хомяка испугалась.
Она и сама удивилась, как быстро придумала, чем отговориться.
- Где ты его видела?
- Вот там, у нашего сарая...
Тархан стал приглядываться, где может быть нора, а Эсет быстро пошла к дому.
Все окончилось благополучно. Хусена Тархан не заметил, но с тех пор Эсет больше не приходила к плетню. И Хусен не искал встреч. Он стал осторожнее, понимал: детство кончилось, а вместе с ним прежняя свобода отношений с Эсет. Обычай запрещает встречи молодой девушки с парнем. И не дай Бог, если их увидят вместе. Но каково это? Не встречаться сейчас, когда им, как никогда, трудно друг без друга!
Был уже поздний час. Хусен стоял у ворот. Село отдыхало после трудового дня. В тишине особенно отчетливо слышался голос муллы, возвещающего с минарета о времени вечернего намаза. По улице изредка проезжали груженые кукурузой арбы.
Хусен и Кайпа уже привезли свою кукурузу. Всего две арбы. А сколько труда в нее вложено?!
Хусен с завистью посмотрел вслед проехавшей мимо груженой арбе и вдруг увидел Эсет. Она с кувшином шла в его сторону. Шла этой дорогой явно потому, что приметила Хусена - ведь за водой можно пройти совсем другой стороной, и куда короче.
- Добрый вечер, - с улыбкой сказала она, поравнявшись с Хусеном.
- Вечер добрый, - в тон ей ответил он.
И оба, смутившись, примолкли.
- Что ты тут стоишь? - первой нарушила молчание Эсет. - Не девушек ли караулишь, идущих за водой?