Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не вернувшихся полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времён тех давних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса.
Летит, летит по небу клин усталый.
Летит в тумане на исходе дня.
И в том строю есть промежуток малый,
Быть может, это место для меня.
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я полечу в такой же синей мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле…
О многом остаётся сожалеть: об ушедшей куда-то молодости, не позвавшей нас с собой, о весёлых студенческих годах, о потерянном нашем городе, о потерянной alma mater – о многом, без чего жизнь кажется невозможной, о том, что, как первая любовь, не повторится никогда…
Первая любовь, снег на проводах,
В лужах голубых стекляшки льда –
Не повторяется, не повторяется,
Не повторяется такое никогда…
Собирались мы у старого корпуса потому, что он был нам роднее. В первые минуты мы все были возбуждены встречей. Радостные возгласы при появлении очередного участника встречи, объятия, поцелуи девчат, смех… Через час, дождавшись всех, мы гурьбой заходили в институт, чувствуя себя студентами-первокурсниками, поднимались по знаменитой треугольной лестнице на второй этаж, в крыло геологии-геофизики, бродили по пустым коридорам (шли лекции, молодёжь была в аудиториях), дышали воздухом нашей юности. Потом была обязательная встреча с факультетским руководством и нашими старыми педагогами в актовом зале. И уже позже, во второй половине дня, мы шли в новый корпус, на пороге которого «с нас делали официальную фотографию». Это всё было как будто вчера…
Но пора в путь. Направо, шагом марш… Жаль, что нет с нами Анны Поправко, нашей постоянной спутницы в прогулках по улицам Грозного, с её комментариями и дополнениями. Идём мы мимо северного фасада института, мимо окон ректората и канцелярии, мимо читального зала, оставив слева двухэтажное здание кинотеатра «Челюскинец». Миновав Т-образный перекрёсток улиц Комсомольской и Чехова, мы идём далее вдоль кованой металлической ограды сквера имени Чехова. Когда-то эта ограда окружала весь сквер, и в ней были только четыре калитки – у «старого» входа в институт (в его трёхэтажной части), на улицу Чехова возле старой бани (на месте которой позже построили плавательный бассейн «Садко»), в конце аллеи с памятником Чехову, выходящей на трамвайную линию по улице Красных Фронтовиков, и на выходе на перекрёсток улиц Комсомольской и Красных Фронтовиков, у входа в бывший нефтяной техникум.
Слева, за зданием «Челюскинца», за кирпичным забором видно было красное здание «Дома ребёнка» №1, перед фасадом которого на верёвках часто сушились детские пелёнки, и был слышен детский плач… За «Домом ребёнка» находился Государственных архив ЧИАССР в здании бывшего польского костёла. Ещё дальше за архивом стоял двухэтажный жилой дом сотрудников республиканской (в то время, куда мы с вами перенеслись, первой городской) больницы. Двор этого дома был огромный – он тянулся до самого Госпитального переулка, что пролегал перпендикулярно Первомайской улице и «упирался» в «Сад имени 1 мая». Это всё было территорией больницы. В этом доме жил когда-то мой одноклассник Коля Васильев, и мы в этом дворе иногда гоняли футбольный мяч.
На самом повороте улицы направо, в сторону бани, были больничные ворота, за которыми дорога вела в морг. А далее, после этих ворот был кирпичный забор, окружавший обкомовский служебный гараж и мастерские. Они располагались в старом одноэтажном здании бывшей пожарной части, и занимали весь участок улицы до самого «бароновского» моста, на который нам с вами и предстоит повернуть.
16 августа 2007
Мы с вами миновали первое «колено» улицы Чехова, где она повернула направо под прямым углом (таких поворотов далее будут ещё два – один метрах в ста, где улица повернёт налево, и тоже почти под прямым углом; другой дальше, около старого молочного завода, чуть-чуть вправо, и далее прямая часть улицы тянется до самого трека) и подошли к «бароновскому» мосту… Давайте здесь немного задержимся и оглядимся, ведь мы находимся в одном из самых достопримечательных, без преувеличения, мест нашего города.
Слева от нас, в конце кирпичного забора вокруг обкомовских гаражей, видны, левее, две башенки Государственного архива ЧИАССР, бывшего польского костёла, и ворота на территорию больницы. Можно утверждать, что история её возникновения начинается ещё в позапрошлом веке. Думаю, началось всё со старого, одноэтажного кирпичного корпуса, расположенного рядом с Госпитальным (!) переулком, протянувшимся от Первомайской улицы до самой Сунжи, длинный кирпичный забор которого ограничивал территорию больницы. В этом корпусе когда-то, в позапрошлом веке, работал замечательный хирург Николай Иванович Пирогов, основоположник военно-полевой хирургии, участник Севастопольской обороны 1854-55 годов и русско-турецкой войны 1877-78 годов. На месте же гаражей когда-то была одна из первых в Грозном пожарных частей, которая сама однажды сгорела дотла.