Вот на самом углу дома старая аптека №3 - аптека, где я столько раз покупал таблетки и порошки, когда кто-нибудь у нас болел, и из окна которой 10 января 1995 был ранен снайпером мой одноклассник Слава Григорьев, «Фантомас». Над входом в аптеку наш балкон, над которым на стене дома, вернее, на небольшой балюстраде, ограждающей угол крыши, до самой войны видна была надпись «Аптека», сделанная неведомо как давно. На этом балконе я часто играл, ещё до школы, двигая игрушечные машины по широкому парапету ограждения; здесь часто сидела с рукоделием моя мама; отсюда, с этого балкона, однажды ранним летним вечером она предложила мне, играющему на тротуаре рядом с аптечным окном, познакомиться с «этим мальчиком, его зовут Игорёк». Так я познакомился с Игорем Еськовым, жившим на другом углу Октябрьской улицы, в старом одноэтажном доме, в доме, в котором много позже жил Валерий Курганский.
На самом углу тротуара, перед аптекой, были, помню, две совсем низенькие ступеньки на проезжую часть. Эти ступеньки тянулись вдоль всей части тротуара до самого сада 1 Мая. По другую сторону Октябрьской улицы вдоль тротуара тоже были эти две ступеньки, и тянулись они до середины квартала между Октябрьской и Кабардинской улицами, до старого одноэтажного дома, где долгое время жил преподаватель нашего института Арутюнов (помню его семинары и занятия по технике безопасности).
Тут же, на углу, перед входом в аптеку, рос огромный ясень. Его ветви затеняли наш балкон и лежали на крыше нашего дома. Часто я и мой сосед Валера Попов (он вместе с Валерием Курганским учились на геофаке, поступив в наш институт в 1957 году) залазили по длинной лестнице (высота наших квартир была 4 метра, я, при моём росте в 1.82, стоял дома на шифоньере и не доставал потолка, помогая маме при побелках) прямо из коридора-веранды на чердак через люк в потолке, с трудом поднимая его крышку, а из чердака, где тоже было нам интересно (таких чердаков можно было найти только в старых домах) вылезали через одно из слуховых окон на крышу. На крыше мы располагались в углу над нашим балконом, у балюстрады с надписью «Аптека», под густыми ветками ясеня и учили уроки. Но чаще мы здесь готовились к экзаменам, потому что было это поздней весной, когда заканчивался учебный год.
Далее наш путь лежит вдоль следующего квартала до Кабардинской улицы. Но посмотрим направо. По ту сторону Первомайской улицы, прямо напротив Октябрьской, мы увидим жилой трёхэтажный дом сталинской эпохи, построенный для работников «Грознефтеоргсинтеза». Тот же самый небольшой излом улиц, казалось бы, пересекающих Первомайскую, о котором я уже упоминал. В тридцати метрах левее этого дома начинается улица Ильинская, тоже сохранившая своё «историческое» название. На этой улице, которая тянется до самой Сунжи, жил мой одноклассник Володя Пастухов (я совсем недавно рассказывал о нём, помните, когда мы были во 2-й школе). На пересечении её со 2-й Куринской улицей (помните о Куринском егерском пехотном полке, квартировавшем в крепости Грозная) была макаронная фабрика, а на пересечении со 2-й Горячеводской улицей, в угловом коттедже жил Гена Кучугурин, наш с Валерой Блискуновым друг с детства, чей отец сделал большую таблицу Менделеева, висевшую над доской в 86-й аудитории (кстати, сейчас он живёт в Георгиевске, в одном доме с Валерием Дмитриевичем Шаровариным).
А в доме, о котором я упомянул, жила перед войной моя одноклассница Оля Боцманова (теперь Крестинская, преподававшая в нашем институте на стройфаке). Этот дом был построен вскоре после войны, году в 1946-м. Помню, с тех пор, как мы с мамой поселились здесь на Первомайской улице в 1944 году, на месте этого дома было большая по площади и глубокая яма. Я предполагаю сейчас, что это была «заготовка» под фундамент жилого дома, которую выкопали перед самой войной, которая и помешала построить его.
В квартале до Кабардинской улицы, по которому мы сейчас идём, тоже есть о чём вспомнить. За угловым одноэтажным домом, в котором жили Еськовы, а позже Курганские, стоит двухэтажный дом старых времён, очень похожий на мой. В этом доме на первом этаже были два магазинчика – один продуктовый, другой мясной (позже здесь стали продавать молоко). Этот продуктовый магазинчик был для меня с детства родным, здесь мы «отоваривались» с 1944 года, здесь моя мама, как представитель общественности, каждую послевоенную весну помогала продавцам менять ценники на продукты – ежегодное мартовское снижение цен. Как пел Владимир Высоцкий – «было время, и цены снижали». Между входами в эти магазинчики была парадная дверь в дом, которая вела на второй этаж в находившуюся здесь сберкассу.
За этим зданием в одноэтажном доме с очень маленьким двориком жил Арутюнов. Далее, на углу Кабардинской улицы, находился исполком Молотовского (позже Ленинского) района. Сюда мы много лет подряд ходили голосовать. Выборы в те времена были настоящим праздником. В одной из комнат исполкома устраивался «шикарный» буфет, в котором часто было то, чего не всегда было найти в магазине. А мы, дети, ходили в зал заседаний, где показывали мультфильмы. Именно здесь, в исполкоме, на выборах я и увидел знаменитые «Бэмби», «Белоснежка и семь гномов» и мою любимую «Сказку о потерянном времени».
Перед зданием исполкома проезжую часть улицы наискосок пересекало небольшое, как-то незаметное на глаз углубление в асфальте. После сильного летнего ливня, какие в детстве случались часто в нашем городе, углубление заполнялось дождевой водой. Для редких в те времена легковых машин это было почти непреодолимое препятствие, а мы, детвора близлежащих домов, плавали здесь как в бассейне – вода, помню, была гораздо выше колен.