"Баркалла тебе, мой друг, спасибо!
С пастухом пришел ты одиноким...
В дом входи, мой друг, с людьми своими!
Станем есть сочащееся мясо,
запивать напитком драгоценным!" -
принял дорогих гостей Хаси.
Монца же с дружиной братьев младших
в дом вступил, и пир пошел горою.
День пируют за столом еловым, мясом наполняются желудки,
брага исцеляет все печали, и душа, ликуя, веселится.
Монца тут хозяина спросил: "Иллахи-Яраби, друг старинный,
расскажи - поведай мне всю правду...
Голод изнурил чеченских сирот,
весь народ без пищи обессилел, наши обездоленные братья -
в рубище, и нищи, и убоги... Так неужто у князей богатых
табуна не сыщем для угона?!" - так закончил Монца речь свою.
"Есть один такой табун в округе,
тот, которым Черный Князь владеет.
На него отцы польстились ваши - и погибли все, и не вернулись.
Пусть хоть здесь нам выпадет удача!
Грянет бой, и вот тогда узнаем,
кто слывет по праву смелым кантом!" -
так ответил гостю князь Хаси.
А когда веселье отшумело, и устали гости - сам хозяин
попрощался с каждым, уложил их и ушел в свою опочивальню.
Миновали две ночные стражи, и с постели Монца поднял братьев,
каждого рукой слегка ударив.
Понял он: сраженье будет грозным –
князь Хаси не зря о прошлом вспомнил...
Монца прочь ушел с дружиной братьев.
В этот час в горах уже светало.
"С добрым утром, Монца-друг, удачи"! -
говорит зашедший князь Хаси.
"Пусть тебя, Хаси, возлюбит Дела,
ибо слишком страшно описал ты
завтрашнюю битву, потому-то всех нас Монца разбудил так рано.
Он домой ушел, увел и братьев. А перед тобою - тот, кто служит:
лишь пастух остался одинокий", - так Хаси ответил Вдовий сын.
"Вдовий сын, поговори со мною,
смело все, что на сердце, поведай," –
Стал Хаси выспрашивать у канта.
"Расскажу тебе о том, что в сердце!
Князь Хаси, пусть не увидишь счастья,
пусть добра бесценного лишишься,
Если в бой, которого страшится
Монца-князь, не дашь пойти с тобою!" –
так пастух ответил одинокий...
Перед боем снарядились, будто княжичи, что посланы князьями.
Словно увозимые невесты, оба приготовились к дороге.
В сумки был свинец положен крымский,
а в другие - ссыпан чёрный порох.
Прибыли они к горе высокой.
"Ну, чеченский кант, возьми-ка в руки
мой турмал армянский, последи-ка
ты за походящим подкрепленьем.
Я же угоню табун заветный, дюжиною пастухов хранимый.
Будет наш!" - так молвил князь Хаси.
"Просьба у меня, мой князь, такая,
сам хочу табун угнать, ведь гордо
говорил средь мальчиков чеченских
и в далеком детстве на пхогане.
Вырос - и в толпе чеченских кантов
вел такой же гордый разговор". -
И Хаси оставив на вершине, Сын Вдовы за табуном поехал.
Скачет он, турмал приставив к глазу.
"Мир вам, пастухи! Ваш князь со мною
вам прислал трехмесячную плату.
Я - раздатчик, ну-ка подходите, забирайте княжеские деньги,
становитесь в очередь, оружье на траву зеленую кладите!" -
так сказал пастух им одинокий...
Тут, беспечно положив оружье,
дюжина заплывших жиром, тучных
пастухов подходит для оплаты. И тогда одиннадцать связал он,
да послал двенадцатого с вестью,
чтобы рассказал посланец князю, что там с пастухами приключилось.
Тростниковой жердью с пересвистом
Вдовий кант погнал табун бессчётный.
"Эй, салам алейкум, князь Хаси! Некому из пастухов поведать
обо всем, что с ними приключилось.
Что же с табуном теперь нам делать?" -
речь свою заводит Вдовий кант.
"Огласив всю землю диким криком,
словно он разрушить мир собрался,
так завоет, гневно затопочет, словно Делу напугать собрался,
ринется в погоню Черный Князь.
Здесь я, чтобы бой принять, останусь,
уводи табун", - сказал Хаси.
"Князь Хаси, мою исполни просьбу и сейчас меня оставь для боя,
сам же с табуном уйди скорее!" -
Вдовий кант домой Хаси отправив
с барсовым могучим табуном, встретил сам свирепую погоню.
"Черный Князь, пусть он вопит и воет,
словно Делу напугать собрался!
Удалец чеченский будет смел!" -
Сын Вдовы промолвил и остался,
и погони за собой дождался. Отдал Черный Князь ему салам:
"Станем ли, не покидая сёдел, беспощадно саблями рубиться,
или же с коней сойдем и насмерть
станем биться на сырой земле?" –
Черный Князь так предложил чеченцу.
"Нам ли умножать грехи без толку
и губить безгрешную скотину?
Нет, сразимся мы, сойдя на землю!" –
так ответил Вдовий кант на вызов.
Вот сошлись на бой, и юный воин,
целый день не евший и не пивший,
ослабел и стал к земле клониться.
Тут, узрев, что пошатнулся кант,
конь его стал рвать зубами князя,
начал бить, топтать, ломая кости
ворогу - чеченский бурый конь.
Черный Князь упал и не поднялся,
а чеченский воин вдруг очнулся.
Словно с мощью всей земли воспрянув,
голову он сносит с княжьих плеч...
"Устоял - так дальше не теряйся, выжил - умирать не собирайся,
не боялся - после не пугайся, и держись - подмога недалёко:
сокол я, что в тучах вьет гнездо!" -
так твердил Хаси, летя на помощь.
"Выжил я, не струсил, не погиб!
Пусть летит из тучи горный сокол,
соколенка он внизу найдет!" - отвечает кант неустрашимый.
"Расскажи мне, Вдовий Сын, как мог ты
совершить, что не под силу сильным?
Никому еще не удавалось