Узам как самостоятельный жанр был открыт нами во время учебы в аспирантуре ИМ Л И им. А.М. Горького АН СССР под руководством У.Б. Далгат, благодаря многолетнему сотрудничеству с выдающимся сказителем девятого поколения Ахмадом Тимуркаевым.
Будучи самостоятельным и совершенно оригинальным поэтическим жанром чеченского фольклора, узамы могут вплетаться в поэтическую ткань героико-исторических илли как своеобразные лироэпические отступления главного героя или героини ("Узам из илли о Сурхо, сыне Ады" - стенания матери Сурхо). Совершенно замечательным является "Узам русского раненого солдата", которого герой илли Хамзат Зандакский уносит с поля боя, вылечивает и отправляет домой.
Отметим, что узамы были известны русскому читателю еще с середины XIX века, они печатались и переводились на русский язык.
Видимо, ознакомление широкого круга русских читателей в XXI веке с традиционной культурой чеченцев поможет народам России лучше понять друг друга, содействовать развитию толерантности и взаимообогащения наших культур.
Сегодня чеченский фольклор востребован самой жизнью. Заключенный в нем свет мудрости, доброты и нравственности в силах осветить души людей, которые пострадали от жестокостей последнего времени. Его издание на русском языке также необходимо, чтобы русскоязычный читатель достоверно представлял себе духовное богатство чеченского народа, его открытость, толерантность и устремленность к нравственным высотам.
И. МУНАЕВ
фольклорист, кандидат филологических наук
М. АХМАДОВ
писатель
Илли
О Сыне Вдовы и князе Монце
Во дворе у пятничной мечети поднялся на минарет князь Монца.
Он созвал, собрал любимых братьев:
"Родичи, моей внемлите речи!
Я скажу о том, что сделать должно.
Мало пищи у чеченских сирот,
многие здесь в рубище одеты.
Ехать нам пора в тот край, в котором
тысяче наездников раздолье. Ни один вернуться вновь не сможет.
Всадников две тысячи поскачут, разве двое захотят вернуться?
Путь лежит в страну врагов - за хонсом!" –
молвил слово Монца и спустился
с минарета пятничной мечети. Ну, а братья снарядились, будто
княжичи, что позваны князьями. Кони расстреноженные - тонки,
словно увозимые невесты. Словно волк матёрый перед стаей,
впереди дружины мчится князь.
Долго ль, коротко ль поход продлился -
далеко они ушли, далёко...
Вот они, примяв степные травы, на андийские садятся бурки,
говоря: "Пора бы нам отведать пищи, приготовленной в дорогу!"
Тут, средь бела дня, в широком небе, налетев неведомо откуда,
облако зловещее зажглось. "Иллахи-Яраби, что за диво
нам нежданно привелось увидеть?
Что за призрак в безмятежном небе?!
Видно нам придется возвратиться...
И пускай, перелиставши книги,
объяснит нам наш мулла ученый, что сулит нам облако такое?" -
Повернул коня и вспять пустился
Монца-князь с дружиной младших братьев.
Изучивший все науки в мире,
мудростью прославленный повсюду,
свято почитаемый в народе, Монцу выслушал - Усап-мулла.
Монца говорит, изливши душу:
"Мне открой всю правду без утайки,
головы за это не лишишься, а солжешь - уже не уцелеешь!
Слушай: в день сияющий и ясный вдруг явилось облако на небе
огненное! Что же это значит?! Посмотри, что в книгах говорится!" -Монца говорит мулле в тревоге.
Разложивши на ковре грузинском им давно изученные книги,
лишь к утру мулла читать закончил:
"Пусть тебя минует Делы гнев!
Причинить ли боль, поведав правду,
иль, солгав, лишиться головы?
Правдою твое терзая сердце,
я тебе открою, что зловещим
облаком, спускавшимся на землю, было то, что вовсе не имеет
общего с другими облаками! Так узнай, что вам явился ангел,
посланный для исполненья судеб -
чтоб соединилась с Вдовьим Сыном
Дочь Дады богатого, которой в отрочестве был ты очарован
и которой отдал сердца нежность."
"Пред лицом создавшего нас Делы клятву я даю, что я сумею
эту связь порушить, что мальчишку разлучу я с дочерью Дады!" -
Так сказавши, вышел князь из дома,
в ночь увел он братьев за собою.
Он во двор Вдовы вошел с ватагой.
"Покажись-ка нам, сыночек Вдовий!
Вместо матери тебе я стану, обучу тебя, как волк - волчонка!" –
выкрикнул Монца - и вот в дорогу заспешил Сын Вдовий, смелый кант.
Возрыдала тут седая нана: "Жизнь свою отдам тебе, сыночек.
Бойся, мой единственный, измены,
ведь коварный Монца ненадежен..."
"Нана, слов не трать и слез не надо! -
матери ответил сын отважный, -
Всем удачу посылает Дела, будь что будет, я уже решился!" -
Бодро юный кант коня седлает.
Впереди дружины - Монца-князь. Он
словно волк матерый - перед стаей.
Днем и ночью мчались и однажды забрели в неведомое место.
Сели и поели на привале, а поевши, поскакали в крепость,
где со славой правил князь Хаси.
Монца тут к хозяину взывает: "Покажись скорее, друг любимый!
Вот в твои владения задаром одинокий приведен пастух!"