Для эпической идеализации главного героя в жанре илли выработаны формулы, описывающие бой или сражение героя с многочисленными врагами.
Бой - обычно главный подвиг героя, после боя он получает возможность решить свои задачи и жениться на любимой девушке.
В других илли герой возвращает угнанную добычу или отражает нападение врагов на родное село, освобождает пленную сестру или приводит невесту для друга. При описании боя эпическая идеализация достигает своей кульминации. Здесь сказители пользуются гиперболой и условностью для создания картины сокрушительного разгрома вражеских сил. Герой и его конь изображаются в движении. Они едины в своих действиях и взаимно дополняют друг друга:
"Впереди оказавшегося конем сокрушая,
Рядом оказавшегося саблей рассекая,
В сторону убегающего мажаром (кремневкой) сжигая,
Поджарого волка испугавшимся черным овцам подобно,
Эту княжескую погоню разбив развеял он"
("Илли о Темарке, сыне Ахи").
Данное описание боя является устойчивой словесно-художественной структурой, которая встречается во многих героико-исторических илли в различных вариациях. Она создает образ монументального эпического героя, от которого не могут спастись многочисленные враги.
В некоторых илли герой ведет бой без коня. Для такой ситуации в жанре выработано устойчивое описание ружейного боя, которое также имеет формульный характер. Герой стреляет из кремнёвого мажара:
"От души выстрелив - троих вместе сбивая,
Невзначай выстрелив - двоих вместе сбивая".
В целом эта формула отражала значительно возросшие, по сравнению с луком и стрелами, возможности огнестрельного боя и отдельного воина, владеющего этим оружием. Она имеет в своей основе исторические реалии.
Песенный ружейный бой может продолжаться долгое время. Сама продолжительность боя с врагами используется сказителями для создания идеальных эпических представлений о герое.
В репертуаре сказителей есть специальная формула, которая передает длительность боя во времени:
"Утром начатый бой до вечера продолжился,
Вечером начатый бой до утра продолжился".
В результате жестокого и продолжительного боя герой получает тяжелые ранения, которые у отдельных талантливых сказителей (Ахмед Темуркаев, Денисолта Орзимов, Магомед Гакашев, Бауди Сулейманов и др.) описываются при помощи заимствованной из чеченского нарт-орстхойского богатырского эпоса формулы "жестокость боя" (термин У.Б. Далгат). Героико-эпическая направленность жанра илли благоприятствует восприимчивости, заимствованию традиционного эпического мотива и его адаптации в условиях поздней эпической жанровой эстетической системы илли:
"У коня вываливающиеся эти кишки подпругами сдерживая,
Сам домой возвратился брата не имеющий Хоччука"
("Илли о Хоччуке, не имеющем брата").
Формула из богатырского эпоса органически входит в героико-историческую песню и становится устойчивым элементом ее поэтического языка.
Заимствования из древнего эпоса могут происходить и на уровне целого ряда взаимосвязанных мотивов или в "совокупности слагаемых эпических мотивов" (Б.Н. Путилов). Так, князь Монца из "Илли о князе Монце" намеревается отнять у Вдовьего Сына невесту и с этой целью устраивает последнему "трудные задачи", которые тот решает с помощью чудесного помощника - друга его отца - князя Хаси. Кстати, он узнает Вдовьего Сына по метке - коню, который достался герою в наследство от именитого отца. Конь простоял в конюшне = темнице без света и солнца и ждал возмужания героя. Такая же эпическая традиция присутствует в получении отцовских доспехов и оружия. Мотивация действий Вдовьего Сына - подлинно эпическая (кровная месть за убитого отца).
В ряду этих эпических "слагаемых" вовсе примечательно, что поверженный противник, как и в древнем нарт-орстхойском эпосе, учит песенного героя, как его надо убить, - только личным оружием Черного Князя Вдовий Сын может отрубить ему голову.
Данную песню Б.Н. Путилов сравнивал с былиной о Даниле Ловчанине и находил в них много интересных параллелей.
Во второй песне "Илли о Черном Ногае" используется другой древний эпический мотив "сильнее сильного" (У.Б. Далгат). Он играет роль художественного приема идеализации малолетнего сына Черного Ногая, которому не хватает пяти лет до исполнения пятнадцати (т.е. до совершеннолетия). Эту песню в свое время подвергла сравнительно-типологическому анализу исследовательница русского казачьего фольклора Е.М. Белецкая. Она установила, что древний эпический мотив поединка с девой-воительницей, в "Илли о Черном Ногае" представляет собой чеченскую трансформацию "мировой" эпической темы.
Очевидно, что сохранение в позднем эпическом жанре героико-исторических илли древних эпических мотивов разного уровня (от поэтических формул до общих мест и даже развернутых эпических сюжетов), безусловно, говорит о взаимосвязанности и преемственности разностадиальных эпических жанров в общей эстетической системе чеченского фольклора.
О длительной многовековой эволюции народной поэтической традиции говорит также взаимосвязанность и взаимопроникновение жанра героико-исторических илли и лироэпических узамов ("узам" - букв, "стенания души").