Сын Вдовы, услышав это, радости сдержать не мог:
"Друг мой, я тебе безмерно благодарен, что меня
не забыл в моем несчастье. Так поедем, друг, со мной!" -
и все вместе поскакали, и к богатому Даде
в дом вступили и как выкуп высыпали перед ним
всё, что было в перемётных сумах злато-серебра.
"Да поможет Всемогущий именитому Даде!" -
с этими словами стали сватать дочь у богача.
Как увидел тот богатство, что сверкало на ковре,
то глаза раскрыл широко, суетиться стал Дада.
Как посватались, так сразу дочь свою Дада велел
приготовить и с почтеньем новым передал сватам.
Сын Вдовы с хорошим другом, разрушителем мостов,
поспешили в путь обратный, переехали и мост,
и ввели невесту чинно в дом, где жил тот самый друг.
Сын Вдовы тогда, одевшись в платье нищего, пришёл
к дому матери и, робко постучавшись в ворота,
так сказал: "Да будет доброй ночь, хозяйка, для тебя!
Может, путника ты примешь до утра поночевать?"
Не узнав родного сына, стала говорить вдова:
"Да минуют тебя беды, путник! Хоть просторен дом,
но мы вовсе небогаты, дочь одна живет со мной.
Если дам тебе ночлег я, то, боюсь, о нас пойдут
нас позорящие слухи. Так что попытайся ты
понаведаться к соседям, где мужчины есть в дому".
Дочь, услышав, что сказала мать, заплакала тогда:
"Да минуют тебя беды, мать моя, не знаю, где
брат сейчас мой. Может, так же он скитается теперь?
Как представлю, что он бродит, у чужих ища ночлег,
так из глаз и льются слезы. Может, пустишь ночевать
путника, а я к соседям перейду на эту ночь?"
Сын Вдовы, за разговором оставляя мать с сестрой,
в дом вошел и взял стоящий у стены дечиг-пандур.
Стал играть, перебирая струны. Но вдова его
укорила: "Вы, бродяги, да воздаст вам Бог, всегда
без стеснения стремитесь к выгоде своей в гостях.
Сын мой, уходя из дому, наказал нам, чтоб пандур
мы не трогали, хранили, чтоб никто не брал его.
Пусть бы у стены стоял бы, где его оставил сын!
Очень плохо, что схватил ты, не спросясь, его пандур.
Что скажу теперь я сыну, как домой вернётся он?"
Сын Вдовы, не отвечая гневной матери своей,
стал привычно трогать струны, а потом запел, да так,
что знакомой показалась эта песнь его родным:
сын и брат их в час печали так наигрывал и пел.
Мать и дочь, смеясь и плача, бросились к нему: "Как ты
оказался тут? Где был ты, о единственный ты наш?
Мы с ума чуть не сходили, ожидая тут тебя.
Слава Богу, что тебя нам сохранил он и вернул!"
Сын Вдовы лохмотья скинул и предстал таким, как был
женщинам знаком, и стал им, утешая, говорить:
"Вы не плачьте, не рыдайте, а простите, что я вас
мучиться заставил, - больше бедняками нам не быть!
Признаюсь, что я засватал дочь богатого Дады,
ждет меня моя невеста в доме друга моего
за богатой занавеской. О мои сестра и мать,
вот возьмите это злато и возьмите серебро,
и раздайте тем, кто беден, и аульным сиротам!
Пусть порадуются жизни и помолятся за нас!" -
и прилёг поспать впервые за все время, как ушёл
добывать себе богатство терпеливый Сын Вдовы.
День за днем прошли, покуда, как обычай повелел,
привели к нему невесту, дочь прекрасную Дады.
Свадьбу пышную решили им устроить и гонца
отрядили, чтоб Мусоста тот на празднество позвал.
Князь Мусост приехал к другу, славные привёз дары:
"Как я рад, что обретаешь счастье жизни, о мой друг! -
так сказал он и продолжил. - Пусть всегда в твоём дому
будут мир, любовь, согласье, да хранит вас Бог, друзья!"
Сын Вдовы был рад Мусосту, сам распряг его коня,
сам коня поставил в стойло, князя к пиру пригласил:
"Пусть приезд твой будет мирным, благородный князь Мусост!
Пусть тебя хранит Всевышний, князь!" - так Сын Вдовы сказал.
И начался пир великий, гости к яствам и к питью
потянулись, в хороводе много девушек сошлось -
танцем, пеньем ублажали дорогих гостей они.
Видя, как Мусост умильно на красавиц тех глядит,
Сын Вдовы сказал, что может выбрать князь из них одну
полюбившуюся, чтобы Сын Вдовы их поженил.
Князь Мусост не знал, что выбор был опасным у него:
среди юных он отметил и влюбился в дочь Дады.
Князь воскликнул: "Как прекрасна эта дева! Кто она?"
Сын Вдовы сказал: "Ах, эта? Дочка дяди моего.
Я отдам тебе красотку и калыма не спрошу,
если ты, мой князь, собрался замуж эту деву взять".
Князь Мусост сказал: "Я в жизни не встречал еще таких,
ничего не пожалею, всё отдам я за нее!"
Танцы ярче, песни громче становились. Князь Мусост
в центре пира был усажен, как почётный, важный гость.
А тем временем с невестой объяснялся Сын Вдовы:
"Как люблю тебя, ты знаешь: больше жизни я люблю!
Но сейчас, во время танцев, гость наш отличил тебя.
Мне пришлось тебя представить, мол, дочь дяди моего.
Так что, гостя уважая, слово данное держа,
я тебя обязан выдать за него, любовь моя.
Может, я поторопился, может, был безумен я,
но, прошу тебя, пока что ты себя не выдавай,
а не то ведь не простится этот грех, о дочь Дады".
Сын Вдовы потом признался матери своей с сестрой,
что невесту дорогую князю в жены отдаёт,
обсказал им, что и как он дальше думает свершить.