О Чеченском песенном фольклоре
Песенный фольклор чеченского народа, особенно его героико-исторические илли и лироэпические узамы (узам - буквально "стенания души") еще с начала XIX века привлекали творческое внимание передовых демократически настроенных деятелей культуры и науки России. Так, первая публикация чеченской народной песни в нотной записи состоялась в "Азиатском музыкальном журнале", выходившем под редакцией Ивана Добровольского в 1816-1818 годах в г. Астрахань. В архиве русского писателя, критика, музыканта и фольклориста Владимира Федоровича Одоевского сохранились нотные записи шести чеченских песен, сделанные И.А. Клингером в 1849 году. Сама рукопись И.А. Клингера была посвящена описанию его пребывания среди чеченцев, в ней было много этнографических материалов и наблюдений талантливого исследователя над жизнью и бытом чеченцев середины XIX века. В рукописи были акварельные зарисовки и нотные записи шести чеченских песен с описанием условий их исполнения.
В 1852 году Л.Н. Толстой записал от своих друзей-чеченцев Садо Мисербиева и Балты Исаева две лирические песни. Примечательно, что великий русский писатель записал песни с помощью русского алфавита на чеченском языке и привел на русском языке их перевод.
Всего в XIX веке было опубликовано на языке оригинала и в переводах на русский язык десятки прекрасных образцов прозаического и песенного фольклора чеченцев.
К ним относятся и героико-исторические илли, и лироэпические узамы, которые получили свое жанровое определение только в конце XX века. Так, в "Сборнике сведений о кавказских горцах" (Тифлис, 1868 г.) А. Ипполитовым были опубликованы фольклорные тексты. Среди них есть два узама, получивших широкую известность благодаря Л.Н. Толстому и А.А. Фету: "Высохнет земля на могиле моей ..." и "Горяча ты, пуля, и несешь ты смерть...". Великий русский писатель в своем письме к А. Фету пишет восторженный отзыв о художественных достоинствах песен и посылает ему тексты указанных выше песен-узамов. А. Фет перевел их на русский язык и ответил писателю не менее восторженным письмом.
Впоследствии первую песню Л.Н. Толстой ввел в свою повесть "Хаджи-Мурат", назвав ее песней "о кровомщении", хотя таковой по своей жанровой природе она не являлась. Важно сообщение писателя читателям о том, что песня отличается "торжественно-грустным напевом". Последняя особенность является жанровой приметой лироэпической песни-узама, которая сказывается в условиях безысходной тоски от одиночества, после невосполнимых потерь близких и родных или в условиях предстоящей неминуемой гибели героя песни. Герой как бы готовится к смерти, обращается к ней, он не боится ее. Недаром эти чеченские песни-узамы еще в начале XIX века получили название "смертных песен" (А. Бестужев-Марлинский, Чичероне дель К. и др.)
В XIX веке русским исследователем Н. Семеновым в 1869 году также были сделаны описания и наблюдения над творческим актом исполнения героико-исторической песни-илли в традиционной обстановке. Н. Семенов отметил наиболее характерные и устойчивые черты процесса исполнения илли: переживания сказителя за своего песенного героя, активная реакция слушателей на развитие песенных событий.
Все эти наблюдения позволяют судить о том, что в XIX веке илли и узамы играли важную роль в духовной жизни чеченцев, они формировали их мировоззрение, черты характера, манеру поведения в экстремальных ситуациях и в боях с многочисленными врагами.
По сравнению с XIX веком весьма скромными выглядят успехи по изучению и изданию чеченского фольклора в XX веке. Так, всего было издано три тома, а подготовленный к печати четвертый том, состоящий из трех десятков героико-исторических илли, был опубликован на частные средства спустя почти сорок лет после его подготовки к изданию в 1970 г.
Вместе с тем трагическая и героическая судьба чеченского народа нашла свое художественное отражение в устном народном творчестве, которое представлено во многих поэтических и прозаических жанрах.
С точки зрения содержания фольклор чеченцев обращает на себя внимание четкой определенностью духовных ориентиров и нравственных ценностей.
Лейтмотивом проходит через героико-исторические илли и лироэпические песни-узамы, через сказки и легенды идея свободы человека, свободы личности жить на земле и самому распоряжаться своей жизнью.
Но это свобода особая. Она предполагает - держать себя в "несвободе" в особой системе нравственных запретов и поощрений. Это свобода совершать нравственные, добрые, благородные поступки во имя Высшей Справедливости.
А Справедливость эта не только внутри одного этноса, справедливость универсальная, она наднациональная. О таком восприятии Справедливости свидетельствуют многочисленные илли, в которых наряду с чеченцами восхваляются представители многих народов Кавказа - кабардинцев, черкесов, грузин, осетин, ногайцев, калмыков, кумыков, казаков (русских) и других за их верность в дружбе, готовность прийти на помощь слабым и обездоленным. Важно, что для творцов чеченских илли (т.е. для народа) общечеловеческое было важнее и выше национального, тем более частного.