- А, понимаю наконец! Вы поссорились с Рашидом. Это нехорошо, сынок, ты становишься очень неуживчивым. Ну, поднимайся. Идем, я помирю вас.
- Нечего нас мирить. Никто не ссорился.
- Тогда скажи, что же случилось? С каких пор у тебя завелись тайны от меня?
Хасан опять молчал.
Кайпа постояла минуту-другую и уже сердито сказала:
- У меня нет ни сил, ни времени читать над тобой молитвы. Делай, как знаешь!..
Взяв люльку, она пошла со двора.
Хасан мгновенно вскочил и преградил ей путь:
- Нани, не ходи туда! Прошу тебя!
- А куда мне идти? Не на улице же ночевать с больным ребенком!
- Мы не пойдем с тобой - ни я, ни Хусен!
- Как хотите.
И тогда Хасан окончательно поверил в то, что услыхал от Мухи.
- Можешь оставаться там навсегда! - крикнул он и снова по валился на траву.
Хусен не знал, как же ему поступить: мать обидеть не хочется и Хасана нельзя так оставить. Он растерянно поморгал глазами.
- Могу оставаться там насовсем, говоришь? Значит, я вам не нужна? Что ж, так, видно, мне и надо. Вырастете, пожалуй, еще не то скажете...
Хасан не поднимал головы и молчал. И это окончательно вывело Кайпу из себя.
- Так что же случилось-то? Скажи человеческим языком, если ты не камень! Чего ты меня мучаешь?
- Я не мучаю тебя. А прошу, чтобы ты сидела в своем доме и... не позорила нас, слышишь! - чуть не плача крикнул Хасан.
- Это я-то позорю вас?! - остолбенела Кайпа. - Что ты говоришь? Я что, бросила вас и вышла замуж?.. Ну, хорошо! Идите оба и принесите наши пожитки. Я и под открытым небом как-нибудь пересплю. О вас же думала, боялась: простудитесь, заболеете... Не себя ради я надрываюсь!..
...Гойберд удивленно смотрел, как Хасан и Хусен молча собрали и понесли свои вещи.
- Куда вы? Дом-то ведь еще не закончен? - сказал он. - Крышу мазать надо. Нам вы нисколько не мешаете... Как же так - без крыши над головой?.. Ведь осень уже. А что, если дождь польет?
Братья упорно молчали.
- Ничего не понимаю, - развел руками Гойберд, но тут же схватился за поясницу и, согнувшись дугой, весь скривился, как от боли, - Клянусь Богом, ничего не понимаю!..
Ночевать решили в сарае. Уже были, расстелены постели, когда твердым шагом вошел весь красный от гнева Гойберд.
Наконец, вернулись Рашид и Мажи, и отец узнал от них, что произошло днем между Хасаном и Мухи.
- Кайпа! - сказал он, скрестив руки на груди. - Видит Бог, я пожалел вас, когда вы остались почти под открытым небом, и дал вам приют под своей крышей. Мне не было в этом никакой корысти. Дети поссорились, могут всякое сказать. У меня нет жены, у тебя нет мужа. О нас тем более можно языки чесать. Но кто бы и чего бы ни говорил, пусть даже с минарета мечети горланит об этом, Бог свидетель, что у меня и в мыслях не было ничего худого. Пусть могила мне будет тесной, если я лгу! Сказав это, Гойберд круто повернулся и вышел.
- Так вот ты отчего умом помутился, глупыш? - сказала Кайпа. - А я-то думала, сын у меня уже взрослый и все понимает! Да знаешь ли ты, что злые языки могут такое сказать, волосы дыбом встанут?
- Больше не скажут, - пробурчал из своего угла Хасан, - а если скажут...
- Что тогда? Опять будешь драться? Пора тебе понять, что ты старший в доме. Заботиться о нас должен, а не задираться по любому поводу с каждым мальчишкой. Вот и сегодня. Работал бы спокойно, ничего бы этого не случилось.
- А чего шапку Мажи в яму бросил? Я заступился, ему не по нравилось. Вот и начал всякое молоть. Упрекал даже, что я не мщу за дади. И... о тебе вот наболтал! Как же не драться?
- Опять скажу: глупый ты. Во все времена это было. И ты еще не раз услышишь злое слово. Только понимать надо, чему верить, а чему нет. Я из-за вас с родным братом поссорилась, не захотела бросить моих мальчиков. Помните, он приезжал в ту ночь?.. Да если бы я могла сделать такое, зачем бы мне вот уже третий год маяться?.. Людям рты не закроешь. Пусть себе говорят. К чистому грязь не пристанет.
- Не буду больше говорить, нани! - крикнул Хасан. - Я не прощу никому, кто скажет о тебе плохое!
- Эх ты, драчун мой!.. Некоторое время все молчали.
- Алайг обещал завтра поставить окна и дверь, - заговорила снова Кайпа. - Собирался прийти очень рано.
- Нани, завтра же доделаем крышу! Я утром сбегаю за Исмаалом и Мурадом. И Сями позову. Они помогут... - сказал Хасан, уже засыпая.
14
Солнце еще не взошло, когда Кайпа разбудила сыновей.
- Нани, уже совсем светло, а я ведь просил тебя разбудить нас с рассветом! - недовольно проворчал Хасан.
- Ничего, успеете. Хоть на дворе и осень, а дни еще длинные. Кайпа и не подозревает, отчего это Хасан, которого всегда очень трудно поднять с постели, сегодня вдруг так расстроен, что мать не разбудила его раньше обычного. Она думает, сын спешит поскорее попасть в лес, чтобы побольше нарубить дров. Кайпа с нежностью смотрит на него и с улыбкой говорит:
- За целый день нарубите. Сколько нам надо? Смотрите только, чтобы никто не увез ваши дрова.
- Исмаал обещал сразу дать нам лошадь.
- Если бы лошадь оказалась свободной тогда, когда она вам понадобится...
- А не будет свободной, походим, покараулим дрова, пока лошадь не освободится.