Мажи недовольно покосился на брата, но ничего не сказал из страха, как бы тот не прогнал его.
- Угром - помещик, - продолжал Рашид. - Он здесь не бывает. Вместо него всем заправляет Зарахмет.
Хасан никогда раньше не был в помещичьей усадьбе. И близко не подходил. Только издали видел этот большой двор с многочисленными амбарами и сараями. А посреди двора стоял дом. И какой дом! Даже окна в нем больше, чем дверь в лачуге у Хасана.
С угромовским не сравнится ни один дом их села.
Взять хотя бы дом Соси, и тот похож скорее на помещичий сарай, не больше, только что с окнами.
И вот впервые Хасан стоит у ворот угромовского дома. Внутрь их не пускают. В будке сидит охранник.
Его дело - задерживать непрошеных гостей, беречь покой хозяев.
«Не мешало бы и Соси приставить к своим воротам охранника! Он ведь так боится, чтобы люди не увидели, сколько добра у него накоплено», - подумал Хасан. Ребята довольно долго прождали Зарахмета. Наконец он вышел в сопровождении... кого бы вы думали? Саада.
На свою беду, Хасан везде встречался с ним. Видно, сама судьба их сводила, чтобы память у сына Беки не притупилась.
Саад вел под уздцы коня.
- Подними голову, чтобы выше казаться, - велел Рашид брату Мажи, - а спросят, сколько тебе лет, скажи, двенадцать.
- Работнички пришли, - пренебрежительно кивнул в сторону мальчишек Зарахмет.
- Работнички что надо, - усмехнулся в ответ Саад.
- Ты ведь уже был здесь? - спросил Зарахмет, обращаясь к Рашиду. - Вчера и позавчера работал, если не ошибаюсь?
- Да, был. Сегодня я привел этих двоих...
- Новых, значит, привел! - Зарахмет пристально посмотрел на Мажи. - Этот может загнать овцу не туда, куда надо. Глаз у него смотрит криво.
Мажи прилагал все усилия, старался как можно прямее глядеть своим злополучным глазом. Ему так хотелось остаться! Он ведь тоже слушал рассказы брата про жирную баранину и белый, как вата, хлеб. Больше всего Мажи боялся, что его прогонят домой и он не отведает лакомств. Но старайся не старайся, а кривой от рождения глаз смотрит вкривь...
Хасан, как всегда при встрече с Саадом, ничего не слышал и не видел. Его бровь другой поднялась над глазом.
- Зато глянь-ка на глаз другого, - сказал Зарахмету Саад, указывая на Хасана, - блестит, как у волка. Его тоже небезопасно до пускать к овцам.
- А не думаешь ли ты, что меня и к тебе небезопасно подпускать? - выпалил Хасан.
- И ко мне, говоришь, небезопасно? Мужской разговор! Ты, я вижу, парень хоть куда! - Саад поднял большой палец левой руки. - Клянусь Богом, вырастешь мужчиной!
С этими словами Саад вскочил на коня. Видно, не признал Хасана. Что у Беки остались сыновья, ему известно, но они пока малы, а значит, остерегаться их еще нечего.
Зарахмет достал из нагрудного кармана карандаш и книжечку, записал имена вновь пришедших и чьи они дети. Всех, кто допущен к овцам, надо знать: вдруг недосчитаются овцы неизвестно, кого к ответу привлекать.
Когда Хасан назвал имя отца, Зарахмет внимательно посмотрел на мальчика, а потом глянул вслед удаляющемуся Сааду.
Еще далеко от пруда, в котором купали овец, ощущался зловонный, прямо-таки удушающий запах.
- Как противно пахнет, Рашид! Это откуда? - спросил Хасан.
- Это еще что! Вот до места дойдешь, тогда узнаешь, как там воняет.
- А вчера ты почему-то даже не заикнулся, что тут такая вонища, - упрекнул Хасан.
Испугавшись, как бы товарищ не раздумал и не ушел, Рашид стал успокаивать его:
- Вонь только сначала чувствуется. А привыкнешь, даже не замечаешь ее. Это просто лекарство такое добавляют в воду, чтобы овцы не болели...
Рашид зря беспокоился. Хасан и не собирался возвращаться домой. Не для того он с таким трудом уговаривал мать, чтобы от первой же неудачи удрать.
Едкий запах забивал нос, уши. рот... И все же за работой невольно от всего отвлекаешься. Поймав в загоне попавшуюся под руку овцу, ребята спускали ее в яму. Главная трудность состояла в том, чтобы подтащить упирающуюся изо всех сил овцу к желобу, а оттуда она сама летела в яму. Это было и трудно, и интересно... Во всяком случае, детям определенно интересно. После каждой овцы они дружным смехом торжествовали свою маленькую победу.
- Ну как? Наловчились уже? - покровительственно спросил кто-то подошедший сзади.
Хасан обернулся. Перед ним Мухи - Рваная губа. Первым побуждением Хасана было тотчас же уйти отсюда вон. Он давно и не без причины ненавидел Мухи, этого задиру и забияку, который вечно лез ко всем. Правда, Хасана он побеждал, только если бывал не один. Сегодня Хасан - не один. Мажи, конечно, не помощник, зато Рашид драться умеет... Но не это главное. Хасану просто противно видеть его...
- Вы тут случаем не в начальствах ходите? - презрительно спросил Мухи.
- Кем бы мы не были, это не твое дело! - бросил Хасан.
- Ну сейчас узнаем, чье это дело! Ты знаешь, кто я?
- Еще бы не знать. Мухи - Рваная губа, вот ты кто!
- А ты - сын неотмщенного отца. Подоспевший чабан вовремя разнял их.
- Драться лезешь? - не унимался Мухи. - Если ты такой муж чина, чего же не мстишь за своего отца! Чабан с трудом сдерживал Хасана.
- Мухи, не говори лишнего, - встал между ними большеголовый парень по имени Ювси.