- Правильно делают, - ответил Торко-Хаджи. Спокойствие, с каким он произнес эти слова, подчеркивало его силу и уверенность.
- Зачем ты так, Хаджи? - взмолился Шаип-мулла. - Это же гость наш. Посланец Горского Правительства.
- Гостю лучше вернуться назад, к Горскому Правительству, - сказал Торко-Хаджи и, обернувшись к незнакомцу, добавил: - Передай, что сагопшинцев обмануть не удалось. Не так они глупы...
- Я приехал не для того, чтобы обманывать вас.
- Это и видно из твоих речей. Не ты ли утверждаешь, что для всех других сел создание Горского Правительства - большая радость? А я вот ехал сюда из Владикавказа через Назрань, Ачалуки и другие села и нигде почему-то не увидел ликования по этому по воду! Назови хоть одно село, где люди выразили согласие принять эту твою власть.
Гость молчал.
- Ты бьешь на то, что большевики, мол, безбожники. А нам это сейчас совсем неважно.
- Верно, - поддержали в толпе. Торко-Хаджи поднял руку, призывая к тишине.
- Важно то, что чаяния народа выполняют только большевики.
Землю народу дают только они, права тоже дают они, и мир дают они. Таких людей не грех и на шею посадить. Так что этим ты нас не пугай.
- Правильно! - крикнул Гойберд.
- Ну и сажай на свою шею, - сверкнул своими кошачьими глазами на Гойберда Товмарза. - Мешки, которые ты всю жизнь та скал на себе, не до конца согнули твой хребет, вот большевики и доломают его.
- Мой-то хребет они не сломают, а вот твой...
- Прекратите спор, - зашумели с разных сторон. Но Гойберда не так-то легко унять.
- Клянусь Богом, что твою-то шею да спину большевики на верняка переломают, - бросил он.
Гость, скривившись, качал головой.
- На словах вам большевики все дают, - сказал он.
- То-то и дело, что не на словах. Не будь большевиков - народ бы не здесь тебя слушал, а с казаками бы по вашей милости вое вал. Большевики уже дали нам землю, теперь вот мир дали. Может, ты и этому велишь нам не верить? - С этими словами Торко- Хаджи отвернулся от гостя, поманил к себе Дауда и сказал, обращаясь к народу: - Этот человек из Кескема, он здесь многим уже знаком, расскажет вам о последних событиях в Пятигорске. Там был съезд. Послушаем, что порешили те, кто истинно печется о простом народе. Говори, Дауд.
При этом имени находившийся в толпе Соси задрожал с ног до головы.
Зато Хасан, наоборот, очень обрадовался тому, что Дауд жив-здоров и наконец может вот так, ни от кого не таясь, стоять перед людьми и говорить с ними. От волнения он даже не расслышал первых слов Дауда.
-... Главная победа в том, что на съезде были чеченцы и ингуши. Вы знаете, что в Моздоке их на съезд не допустили...
- Это мы знаем, ты о другом говори, - раздался голос из толпы.
- Не перебивайте, - зашикали со всех концов.
Дауд продолжил свой рассказ, не обращая внимания на выкрики.
- И на этот раз казачья верхушка делала все возможное, чтобы не допустить вайнахов, хотя уже в Моздоке было принято решение о прекращении вражды...
- Я же говорил вам! - с радостью перебил Дауда посланец Горского Правительства. - А вы все твердите: Моздок, Моздок. Каких бы решений не принимали, будь то в Моздоке в Пятигорске или даже в самом Петербурге, не бывать тому, чтобы казаки мирно уживались с горцами. Потому-то и созрела необходимость объединиться всем горским народом без казаков!..
- Довольно, мы уже наслушались об этом! - прервал гостя Торко-Хаджи и добавил: - Тебе знаком Мят-Целе? Тот, что на Столовой горе? В давние времена наши предки ходили туда вымаливать себе лучшую долю. Предложи тем, кто прислал тебя, чтобы они собрались там, и путь создают на этом отшибе свое отдельное государство.
Гость стал спускаться по лесенке. Элаха-Хаджи и другой старец последовали за ним. Шаип-мулла не знал, что ему делать. Он глядел растерянно на Торко-Хаджи, не велит ли тот проводить гостя.
- Пусть убирается, - сказал Торко-Хаджи, махнув рукой. - И эти пусть с ним идут. Людям, которые не могут ужиться с нами, и верно, лучше уйти.
Шаип-мулла согласно кивнул и опустил глаза. Делать было нечего. Надо пока подчиниться победителю. Божья сила велика, глядишь, назавтра все еще переменится, тогда он, может, и верх возьмет.
А Дауд тем временем продолжал прерванный перепалкой рассказ:
-... Несмотря на частичное сопротивление казачьей верхушки, на съезд мы попали. Ингушей было человек десять. Из Чечни приехал один Асланбек Шерипов, и тот добрался с трудом: у Ассинской неведомо как из-под пуль ушел...
- Пошли ему Бог здоровья! - пробормотал в толпе старческий голос.
-... Большинство делегатов съезда приняли нас очень хорошо, особенно Киров...
- Кто это Киров?..
- Говорят, самый главный большевик...
- Так Ленин же главный?
- Ленин над всей Россией, а Киров здесь у нас главный над большевиками!
- А-а-а...
Торко-Хаджи поднял руку, призывая к тишине. -... Киров приветствовал нас, - продолжал Дауд.
- Да пошлет ему Бог много лет жизни, - снова раздался на площади тот же старческий голос.
Вслед за этими словами, как после молитвы, по площади прокатились возгласы одобрения.
- На съезде опять пришлось спорить с богатыми казаками. Они против передачи земель беднякам.