Она сказала это так спокойно, что Хусен содрогнулся. «Бедная, - подумал он, - до какого же отчаяния надо дойти, чтобы с такой готовностью смотреть смерти в глаза».
- Нет, Эсет! Не дам я тебе умереть! - крикнул он и с ловкостью канатоходца подпрыгнул, перевесился через плетень и протянул ей руки. - Ну-ка, берись!
Эсет не сразу поняла, что он собирается делать.
- Зачем? - спросила она.
- Затем, что надо. Кончилась твоя жизнь в этом доме! Давай скорей руки!
- Прямо сейчас?
- Потом будет поздно.
- Эсет, где ты? Иди домой! - донесся от дома голос Кабират. Хусен потянул Эсет на себя. Она, чтобы помочь ему, уперлась
носками в щели, но тут что-то вдруг треснуло, и вслед за тем повалился прогнивший навес над плетнем.
- Отпусти. Теперь я сама справлюсь, - сказала Эсет.
Она хотела спрыгнуть, но Хусен взял ее на руки и опустил на землю.
- Беги к гойбердовскому плетню, я подъеду туда.
В другое время Эсет едва ли набралась бы смелости ночью ходить по чужим огородам. Но сейчас ею владел один страх - перед тем, что ее ждет дома, если она вернется.
Хусен понимал, что уехать, не сказавши матери, равносильно тому, что оскорбить ее. Но можно ли медлить в таком положении. И он вывел коня из сарая и оседлал его.
- Ты что собираешься делать? - услышал Хусен совсем рядом голос матери.
Мгновение он молчал, не зная, что ответить.
- Я кому говорю?
- Нани, мне необходимо уехать, - сказал Хусен виновато.
- Почему так вдруг, что за спешка?
- Очень надо, нани, я не могу не ехать, - упрашивал он, боясь, как бы мать не схватила коня за повод, как в ночь, когда громили поместье Угрома.
- Очень надо? - усмехнулась Кайпа и покачала головой.
- Поверь мне, нани. Да и Исмаал будет волноваться из-за коня. Ездить на нашей кляче ему не очень-то приятно.
И Кайпа, как ни странно, отпустила его, только сказала:
- Ты бы хоть перекусил, у меня уж все готово!
Хусен удивился и обрадовался неожиданному миролюбию матери.
- Нани, милая, - сказал он, обняв ее за плечи, - что бы ни случилось - хорошее или плохое, стерпи, родная...
Кайпа ласково посмотрела на сына, а сама подумала: «Бог с ним, пусть едет. Каково ему, бедному, пережить такое. Ведь он любит Эсет, и пусть лучше его не будет здесь при этом сватовстве, не то не миновать беды!»
Хусен спешил. Он и так слишком долго задержался с матерью, как бы в доме Соси не поднялся переполох, тогда и погони не миновать.
Не знал Хусен, что, на их счастье, едва Кабират собралась на поиски дочери, во двор въехал жених. Оказывается, решено было все покончить в одну ночь: и сватовство, и явление жениха. Это, конечно, не по обычаю, но делать нечего, время смутное, каждый час всякое может случиться. И потому Соси с двумя стариками сватами так надумали.
Едва ли весть о том, что Эсет против воли родителей тайком убежала из дому и вышла замуж, произвела бы большее впечатление, чем сообщение о прибытии жениха. Все побросали свои дела и кинулись глазеть на него. Собрались парни, которым не сегодня-завтра придется выступить в этой роли, а потому не грех поучиться, как надлежит жениху вести себя в доме невесты, прибежали женщины - будет пища на неделю: посудачить о достоинствах и недостатках зятя Кабират. Тут же крутились ребятишки. Уж им-то все одно: каким бы ни был жених - косой или, быть может, рогатый - раздал бы побольше денег.
Хусен тронул коня. Кайпа пошла следом.
- Когда же ты теперь приедешь? - спросила она.
- Скоро, нани, скоро! - поторапливая коня, он выехал со двора и, обогнув плетень Гойберда, скрылся.
Кайпа отчетливо слышала звук постепенно удаляющегося цокота копыт. И вдруг все смолкло. «Может, решил отложить отъезд до завтра?» - одновременно обрадовалась и встревожилась Кайпа. Но вот она снова услышала конский топот, теперь уже явно стремительный, и, глубоко, вздохнув, пошла в дом.
Эсет ни жива, ни мертва сидела, прижавшись к плетню, когда вдруг услышала приближение всадника. Она поднялась, и Хусен увидел ее, укутанную в шаль. Он остановился, Эсет протянула к нему руки, и тут раздался окрик Гойберда:
- Кто там?
Эсет в испуге хотела спрыгнуть назад в огород, но Хусен, перегнувшись, схватил ее за талию, приподнял и посадил на коня.
Гойберд застыл на месте, когда мимо него пролетел всадник с девушкой впереди. В ту же минуту вспомнил о своей Зали. «Нет, это не Зали, - успокаивал он сам себя. - Кому бы пришло на ум увезти мою дочь, которой даже одеться-то толком не во что? А если это все же она? Ведь с моего двора увезли. Чужой бы девушке зачем приходить в мой двор?»
Гойберд стремительно направился к дому. Честно говоря, он бы даже хотел, чтобы этой девушкой оказалась Зали. Подгоняемый своими думами, Гойберд, прежде чем поговорить с Кайпой, завернул к себе. Страшную весть должен сообщить он Кайпе: такое лучше поздно узнать, чем рано.
Войдя в дом и увидев свою дочь разжигающей огонь в печке, Гойберд недовольно скрипнул зубами и тотчас вышел.
- Ты куда, дади? - крикнула ему вслед Зали.
- В могилу! - буркнул он, не оборачиваясь... Кайпа радостно пошла навстречу вошедшему соседу.
- Заходи, заходи, Гойберд. Как хорошо, что ты пришел. Присаживайся. Вот сюда, здесь тебе будет удобнее.