Бийсархо подошел к денщику и Калою, сидевшим во дворе у костра, выпил кружку крепкого чаю и, предупредив, что гостья спит, ушел в штаб.
Солдаты еще чаевали, разговаривали о своих делах, когда из дома донесся приглушенный голос. Они прислушались.
- Во сне говорит... - сказал денщик Бийсархо.
- Мне кажется, двое говорят... — возразил Калой.
В это время раздался крик.
- Пуганая она! - сказал денщик. - Воды отнесу.
Крик повторился. Он был такой, словно человеку зажимали рот. Схватив из костра горящую головешку, денщик и Калой кинулись в дом.
На нарах барахтались люди.
Увидев свет, Магомет вскочил. Глаза его горели.
Вика забилась в угол, сжала на груди разорванную кофту...
- Оставьте меня! Оставьте меня! - срывающимся голосом кричала она, в ужасе глядя на Магомета, второпях завязывавшего очкур.
Наконец, одернув черкеску, он резко повернулся к всадникам и на ингушском языке заорал:
- Кто вас звал? Какое вы имеете право входить, когда здесь я? Убирайтесь вон!
В отблеске света головни, наполнившей комнату смрадным дымом, он стоял багровый, с гневными глазами. На губе его видна была кровь.
Денщик Бийсархо, вымуштрованный на причудах офицеров, услыхав повелительный окрик, испугался. Но Калой сразу забыл о воинской дисциплине и встал перед помощником командира полка не как солдат перед офицером, а как ингуш перед ингушом.
Он шагнул к нему, заглянул в лицо и негромко спросил:
- Кто ты такой? Что-то я не знаю тебя?..
- Я покажу тебе!.. Вон отсюда! - закричал офицер, топнув ногой.
Калой с радостью почувствовал, как он снова стал свободным горцем, которому предстоит мужской разговор, где все будет решать только личная храбрость, а не служебное положение.
- Ты что потопываешь ногой, словно норовистая кобыла?.. Ты что покрикиваешь, как коробейник на базаре? — Голос Калоя из мягко-шутливого становился все более угрожающим. - Ты что гонишь нас из нашей башни? Как ты посмел тронуть женщину товарища, гостью нашей сотни, мою гостью? - закричал он уже прямо в физиономию офицера. - Ты думаешь, погоны тебя спасут?
- Замолчать! Серая сволочь! Негодяй! - истерически взвыл офицер и бросился в другую комнату.
Выскочил он с поясом, на котором болтались шашка, кинжал и парабеллум. Но не успел он выхватить пистолет, как Калой обезоружил его, схватив за шиворот и, словно куль мякины, выбросил во двор.
- Смотри за ней! - крикнул он денщику Бийсархо и выскочил за Магометом. Тот неуклюже поднимался с земли.
Спрятав его пистолет в карман, Калой швырнул ему пояс с остальным оружием.
- Убирайся! Убирайся, пока я не превратил тебя в холодный труп! Офицер подхватил свои доспехи и, застегиваясь на ходу, крикнул:
- Завтра ты узнаешь, как поднимать руку на офицера! Раскаешься, да будет поздно!
- Кто тебе сказал, что ты офицер? - снова овладев собою, издевательски спросил Калой. — Ты же сам знаешь, что ты всего лишь проститутка!.. - Он двинулся на Магомета. Но тот, стараясь сохранить достоинство, сделал вид, что не расслышал оскорблений, и решительно зашагал прочь.
Калой вернулся в дом. Денщик зажег лампу. Вика сидела все в той же позе и дрожала.
- Посмотри за чаем! - сказал Калой денщику. Тот кинулся, словно к нему обратился сам командир полка.
- Теперь издес свина болыше нету. Ми не знал, - говорил Калой Вике. - Теперь лоджис спайт. Все будит хороший. Ти тут спайт, ми там садис. Ты наш сестра! Не боится! Пьян свина домой бежал. Не обижайся нас... Офицер не офицер - пьяни все свина! Ингуш так нелиза. Никогда! Ты наш дженшин...
Денщик принес чаю. Вика сделала несколько глотков. Слушая Калоя, она успокаивалась.
Убедившись, что Вика пришла в себя, Калой улыбнулся, таинственно показал ей из одного кармана наган, из другого парабеллум, из нагрудного браунинг, похлопал себя по кинжалу и спросил:
- Ти типер не боюсь? Я издес.
Прикрутив на столе лампу, он укрыл Вику буркой и потихоньку, словно она уже спала, вышел из комнаты. Несмотря на неприятность, Вика вскоре заснула.
Калой сел к огню, подкинул дров в костер и, поразмыслив, принял решение. Он послал денщика позвать трех всадников из рода Байсагурова и столько же однофамильцев Бийсархо. Встревоженные вызовом в ночное время, все они, вооруженные до зубов, тотчас же прибежали к Калою. И тогда он рассказал им все, что случилось.
- Я между вами посторонний, - сказал он в заключение. - Если б я не выбросил эту свинью, дом, где сегодня хозяином Бийсархо, а значит, и вы, стал бы домом, в котором опозорили б жену Байсагурова, женщину их рода. - Он указал на байсагуровцев. - Между вами возникла бы вражда. Да и в полку вам нельзя было бы показаться.
Представителей обоих родов охватила настоящая лихорадка.
- Если оставить это до утра, офицеры перекрутят все по-своему. Скажут: солдат напал на офицера. Меня отдадут под суд. Я буду вынужден рассказать все, как было, и вам все равно придется расхлебывать между собой эту грязь. Да еще и за мою гибель ответить... Но если вы хотите избежать этих неприятностей, идемте к Бийсархо! Поднимем командира полка и выложим ему все. Потребуем, чтоб Магомета еще до наступления утра не было в полку! Станет отпираться - поднимем сотню!