Чаборз слушал горца, не понимая еще, к чему тот клонит.
- Ты говоришь загадками...
- Я говорю то, что есть...
Гость умышленно замолчал, чтобы повысить у Чаборза интерес к себе. Но старшина не проявлял никакого любопытства.
- Я был свидетелем... - сказал тогда горец, немигающими глазами уставившись на хозяина, - как умер старшина Гойтемир...
Если б потолок рухнул на голову Чаборза, он не был бы так потрясен, как этим признанием. Кровь прилила к его лицу. Он готов был кинуться на гостя, схватить его за шиворот и вытрясти из него, как из прохудившегося мешка, все, что ему было известно. Но он выдержал взгляд бедняка и спокойнее прежнего сказал:
- За последнее время мне об этом кое-что стало известно. Но я готов выслушать и тебя...
Гость был поражен. Значит, кто-то уже опередил его. Ускользала последняя надежда добыть что-нибудь у этого богача. А может он хитрит и ничего не знает? Надо проверить. Он встал.
- Прости, что побеспокоил. А мне говорили, что вы об этом не знаете ничего... Ну, а раз нашлись другие, раз знаете - мне делать нечего. Пойду.
- Ну, как же так! - воскликнул Чаборз. - Ты человек издалека. Не коснувшись хлеба-соли, от нас никто не уходил! Садись. А потом мне очень интересно сравнить то, что я узнал от других, с тем, что известно тебе. Я слушаю тебя.
Гость понял, что если Чаборз и знает что-нибудь, то он еще совсем не уверен в правде того, что ему известно. Может, еще и купит его тайну... Он сел.
- Хорошо, - сказал он. - Я иду на твою честность. Если то, что я расскажу, еще никто тебе не рассказывал, ты не возьмешь на свой дом греха оставить моих детей голодными... Ты дашь им хоть что-нибудь из своего добра... - Он замолчал, обдумывая, как лучше начать. - В тот день, когда погиб твой отец, я, приехав в гости к родным, ходил на охоту. Мне удалось подранить козла, и я пошел по следу. Звериными тропами я добрался до отвесной скалы. Внизу протекала Асса. На другой стороне шла ваша тропинка. Я поглядел на нее и увидел на горе с одной стороны двух всадников, с другой, внизу - одного. Они двигались друг другу навстречу. Это место, где тропа, огибая гору, проходит над обрывом. Не доезжая до поворота, двое остановились. Один вернулся назад. Другой спешился и продолжал путь. На нем блестела цепь старшины. Это был твой отец. Обогнув гору, он увидел того, который ехал навстречу. Одинокий всадник тоже сошел с коня и стал пить воду. Твой отец сверху прицелился в него из пистолета и выстрелил. Я не услышал выстрела, его унес ветер. Но я видел дымок, который оторвался от дула. Пивший воду кинулся за твоим отцом. Старик побежал вверх. Когда он добрался до поворота, дорогу ему преградил тот, который до этого ехал с ним. Он стоял с пистолетом, наведенным на твоего отца. Как я понял, эти люди были его врагами. Но они не схватились. Некоторое время все трое так и стояли. Потом твой отец запрокинулся и упал с обрыва. От страха крик вырвался у меня из груди. В ущелье шумела река, дул ветер. Меня никто не услышал. Вода унесла Гойтемира... А двое вернулись в горы. Прячась в зарослях я убежал и никому никогда не говорил ни слова. Если бы я объявился, они, не выдавая себя, могли легко покончить со мной, потому что я даже не мог бы остерегаться их. Я не узнал их...
Наступило молчание.
Чаборз все же задал Махти два-три вопроса, из которых узнал лишь то, что один из двоих был очень высокого роста. Махти не совсем уверенно назвал масти коней. У Чаборза сразу мелькнула догадка: высоким был Калой.
- Скажи, - спросил Чаборз горца, - а чем ты можешь подтвердить все это?
- Кораном! - ответил тот, не задумываясь. - Бог и я свидетели, что все это правда! В твоего отца не стреляли. Ни один из них не тронул его пальцем... Я долго думал об этом и решил, что он упал от усталости... На очень крутую гору взбежал он тогда. У него могло лопнуть сердце...
Чабврз задумался, что-то прикидывая в уме, сощурился, словно глядя в далекое прошлое, и наконец изрек:
- Махти, тебе спасибо за то, что ты рассказал. Но в этом нет для меня ничего нового. Вот если б ты мог назвать хотя бы одного из двоих!..
Махти покачал головой.
- А так, ты и сам понимаешь, ничем из твоего рассказа я не могу воспользоваться. Убийцы нет. С кого мне спросить?.. Так за что же мне одаривать тебя?
Махти поник головой:
- Да. Ты прав... Прямого убийцы нет... Что ж, прости меня... Беда и умного толкает на глупость. А что ж с меня-то взять!.. Я пойду...
- Погоди, поешь! - снова предложил Чаборз.
Но горец отказался, встал и вышел. Чаборз последовал за ним. Из общей комнаты показалась Зору. Она отвязала лошадь гостя, подвела ее к нему и подержала стремя, пока тот садился.
- Погоди, - сказала она, когда гость повернул к воротам, и скрылась в сарае. Через минуту она вывела нетель.
- Веди потихоньку. Отдыхать давай. Доведешь - корова будет, - сказала она.
Горец растерялся, оглянулся на Чаборза.
- Не гляди, не гляди! Только скверной жене муж должен растолковывать, что он хочет! А хорошая понимает своего с одного взгляда! - Зору улыбнулась.
Призывая все блага на крышу их дома, на хозяина, на хозяйку и детей, Махти, понукая лошадь, задвигал локтями и погнал свою драгоценную находку детям.