Прямо с места происшествия командующий отдал по радиотелефону распоряжение офицерам, находившимся в штабе, немедленно обезвредить оставленные диверсантами мины.
Вот какие драматические события, по свидетельству генерал-майора Н. Никольского, разыгрались в нашем городе в августовскую ночь 1942 года. Ну, а что же с картиной? Подобный вопрос задал себе и генерал во время выступления на местном телевидении. И сам же ответил: «Оказывается, ее похитили, но кто и когда — выяснить не удалось».
В это трудно верится. Диверсанты, как следовало со слов генерала, уходя из музея, картину не взяли. Она стала им не нужна, как только они проникли в штаб и оставили там мины. Более того, большая по размерам, она превратилась бы в помеху при выполнении других заданий. А за те два-три часа, пока генерал руководил боем с диверсантами, из штаба (там ведь находились другие офицеры и здание усиленно охранялось) вряд ли можно было незаметно вынести крупное по размерам живописное полотно. Читая воспоминания Н. Никольского, невольно ловишь себя на мысли, что он знает имя настоящего похитителя, но даже через много лет после происшествия так и не решается его открыть.
Вскоре после описанных событий штаб особого Грозненского оборонительного района перешел в другое здание. Явились ли эти странные события причиной такого переселения, мы не знаем. Музейные залы на короткое время превратились в палаты военного госпиталя. Но для раненых они оказались непригодными, и госпиталь вскоре тоже перебрался в более подходящее для этой цели помещение на Новых промыслах.
Музей возобновил свою работу. Стали возвращаться сотрудники. Новым директором был назначен Н. Штанько.
Обнаружив пропажу картины Ф. Рубо «Пленение Шамиля», он заявил об этом в соответствующие органы. Там пообещали быстро разыскать ценность. Но время шло, а результатов — никаких.
В конце 1942 — начале 1943 года Чечено-Ингушский научно-исследовательский институт языка, истории, литературы и искусств и республиканский музей краеведения, с целью экономии средств, были объединены в одну организацию. Возглавил ее известный ученый Дошлуко Дохович Мальсагов. Он принял самое активное участие в розыске полотна Ф. Рубо «Пленение Шамиля». Но на его неоднократные обращения в следственные органы там беспомощно разводили руками, сообщив лишь, что следы пропавшего произведения теряются где-то на Военно-Грузинской дороге.
Музей начал готовить новую экспозицию. Однако многие живописные полотна требовали серьезной реставрации. Благодаря энергичным действиям Д. Мальсагова удалось быстро выхлопотать из Москвы опытного реставратора, и уже весной 1943 года началось «колдовство» над попорченными полотнами. Выписывая реставратора, Дошлуко Дохович надеялся, что пока тот будет работать над оставшимися полотнами, разыщется и картина Ф. Рубо, которую также надо будет реставрировать. Но через несколько месяцев московский реставратор закончил работу, а пропавший холст все еще не был найден.
Осенью 1944 года из Третьяковской галереи в Грозный приехала эксперт. Правительственная комиссия поручила ей определить ущерб, нанесенный нашему музею войной. Пропавшую картину она оценила в 40 тысяч рублей золотом. Эта сумма была внесена в перечень убытков, причиненных фашистской Германией Советскому Союзу. После . отъезда эксперта, все уже смирились с мыслью, что самая ценная из картин навсегда утрачена для музея...
И вдруг, спустя ряд лет, уже после окончания войны, удалось напасть на след пропавшей реликвии. Совершенно неожиданно. Находясь в командировке в Москве, наш сотрудник Н. Штанько услышал о картине, изображающей Шамиля, взятого в плен. Случайный собеседник, оказавшийся работником МВД, рассказал, что картина эта еще с военных лет украшала кабинет Берии на Лубянке. Но потом он приказал убрать ее.
— А можно ли увидеть картину? — не веря в успех, спросил грозненец.
— Попробуйте.
Но на этот раз картину увидеть не удалось. В управлении музеями Министерства культуры СССР, куда Н. Штанько обратился, прося написать отношение в МВД, чтобы ему выдали пропускай разрешили осмотреть находившуюся там картину, просто не поверили, что произведением этим может быть пропавшее полотно Ф. Рубо, и не решились выдать документ. Так и вернулся Н. Штанько в Грозный, не повидав картины в свой первый приезд.
Прошло еще некоторое время. Неожиданно из Управления музеями в Грозненский краеведческий музей пришло сообщение, что картина Ф. Рубо «Пленение Шамиля» действительно находится в МВД СССР.
Что же убедило Управление музеями, что местонахождением пропавшего полотна Ф. Рубо может быть Лубянка?.. На этот счет существует история, похожая на легенду, которую рассказали Н. Штанько работники этого ведомства. В ней утверждается, что Берия, пытаясь избавиться от похищенной картины, предложил якобы купить ее знаменитой исполнительнице русских народных песен Л. Руслановой. Осмотрев холст, она увидела на нем инвентарный номер Грозненского музея краеведения. И рак, казалась от покупки, но о своем открытии сообщила Министерству культуры и Управлению музеями.