Нюрка говорила за двоих: за Рашида и Хасана. Как человек, покупающий скот на базаре, Фрол внимательно оглядел обоих. Спросил, откуда они, будто это так важно.
Услыхав название села, еще раз смерил их взглядом с ног до головы и сказал:
- Мне надобны настоящие работники, мужики. А это что? Дети...
- Они будут работать не хуже взрослых, - заверила Нюрка, будто знала их сто лет.
- Ну что ж, проверим, - бросил Фрол и пошел во двор. - Заводи их.
Нюрка подтолкнула ребят в спины обеими руками. Во дворе стоял большой крестовый дом со стеклянной верандой вдоль всей стены. Перед домом тянулся широкий виноградный навес.
- Идите-ка за мной, - кивнул хозяин ребятам и повел их к стоявшему за длинным сараем фургону с сеном. - Вот, сгрузите это сено, тогда и увидим, какие вы работники.
Оба тотчас забрались на самый верх. Фрол подал им вилы и пошел к початому стогу. Нелегко было измученным изнурительной дорогой парнишкам сгружать сено. К тому же и голод все больше и больше давал о себе знать. И тем не менее, собравши последние силенки, они налегают на вилы, делают все возможное, чтобы хозяин не сказал вдруг: «Не подходите».
- Ну, пошибче! Бросайте, бросайте! - покрикивал частенько Фрол.
Нюрке жалко распарившихся, красных от натуги ребят. Особенно тяжело Рашиду. Он то и дело утирает пот с лица.
- Дяденька Фрол, хватит на сегодня. Они с дороги, устали. - не удержалась Нюрка.
- Нет, не хватит. Пусть хотя бы ужин свой нонешний отработают.
- Они у нас поужинают...
- Нет уж. Здесь будут ужинать.
Наконец, то ли пожалев ребят, то ли сам умаявшись, Фрол воткнул вилы в стог и скатился вниз.
- Кончайте и вы, - махнул он ребятам. - Ну каково? Подходящая работенка? Так уж и быть. Беру обоих.
Сказал и отчего-то вдруг захохотал. Рашид жестом попросил пить.
- Воды? Ну, этого добра сколько хочешь. Идемте, идемте, - сказал хозяин, направляясь к колодцу. - И вода будет, и харчи! - Повернувшись к ним, погрозил пальцем: - Только работать придется по-настоящему.
Рашид залпом осушил большую медную кружку и попросил еще. Нюрка потянула его, мол, не пей больше, но Фрол махнул рукой и подал вторую кружку. Рашид жадно осушил и ее.
- Мне бы, конечно, - сказал хозяин, поглаживая бороду, - нужны полные работники, да уж так и быть! Платить буду по гривеннику в день каждому. Постараетесь - прибавлю по пятаку на нос, а лениться станете - совсем прогоню. Поняли?
- Поняли, - закивал головой Хасан и перевел то, что понял, Рашиду.
Нюрка попросила отпустить ребят к ним с ночевкой, отец, мол, велел, Фрол воспротивился.
- Никуда они с тобой не пойдут. Чуть свет работать начнут, не чего шататься! Мать! - крикнул он в дом. - А ну, накорми огольцов.
...Солнце уже спряталось, когда Фрол, усадив в телегу Хасана и Рашида, выехал со двора. Край неба, снизу освещенный солнечными лучами, горел так, будто где-то за горизонтом полыхал большой костер. Степь дышала вечерним покоем. Вдали состязались перепела: «Ватта пхид, ватта пхид!» Трещали сверчки. И столько их было! Казалось, сидят на каждой травинке.
И вдруг тишину прорвало ржание лошади. Фрол на все это и внимания не обращал. Бурчал себе под нос какую-то заунывную песню.
- Это его кони! - сказал Хасан Рашиду.
-Все?
- Все. - И, понизив голос, словно забыв о том, что Фрол и без того ничего по-ингушски не понимает, добавил: - Девчонка хотела помочь мне увести одного из них.
- Ну и что ты ей ответил?
- Сказал, что мы приехали сюда не воровать, а работать.
- Верно сказал. Заработаем, на честные деньги купим.
На этом они замолкли. Каждый думал о своем. Хасан подсчитывал, сколько ему нужно работать, чтобы заработать на лошадь. Рашид жался к другу, ему вдруг стало холодно. А Фрол знай тянул свою песню.
В поле добрались к ночи. У шалаша горел костер. Вокруг него сидели трое.
- Ну, работнички, принимай подмогу. Еще вам двоих привез, чтоб не скучно было, - сказал Фрол.
- Ты бы лучше замес-то них винца привез, - отозвался один из сидящих, - вот тогда бы мы уж точно не скучали.
- Э-э! - Фрол погрозил пальцем. - Вина вы еще не заслужи ли. Вот соберете всю пшеницу в копны, напою до упаду. Да еже ли в срок!
Фрол уехал. Рашид скоро забрался в шалаш. Хасану захотелось еще посидеть. Двое русских стали спрашивать, откуда он, есть ли родители, сколько лет. Третий был кумык. Видать, знал по-русски не больше Хасана, а потому молчал, словно немой. Спросили, какую хозяин назначил плату. Хасан сказал. Оба недоверчиво глянули на него.
- Да вы что, хлопцы, спятили? - не сдержался один из них. - Могли бы уж и совсем бесплатно поработать. Вы, может, думаете, ворочать вилами - это детская забава?
Хасан сидел с опущенной головой и молчал как провинившийся.
- Вот поработаете завтра, узнаете, почем фунт лиха, - добавил русский.
- А вам сколько платят? - спросил наконец Хасан.
- По двугривенному. И то, мы считаем, мало.
- Он обещал набавить по пятаку, если будем хорошо работать.
- Жди, набавит! Как бы не так!
Хасан пожал плечами. Русский еще долго ворчал, ругался. И непонятно было, кого он ругает: хозяина или их, что согласились за бесценок спины гнуть.
<