Калой был потрясен. Он никогда не видел Хасана таким гневным. Не оборачиваясь, принял он из рук Орци свою берданку. И тихо ответил Хасану-хаджи.
- Не все то, на что надеется старшина, исполнится... Третьей жены у него не будет...
Взглянув на Калоя, Хасан-хаджи подумал: «Гойтемир, это мой тебе второй удар!» А вслух сказал:
- Калой, хорошо ты сделал, что приоделся! Все девушки на тебя заглядываются. Но теперь ты уже не торопись. К тебе придет самая лучшая!
Народ во дворе расступился, встал по обе стороны лестницы. Подвели сильную, красивую лошадь, покрытую красным войлочным чепраком.
Друзья Чаборза и близкие Зору приготовились стрелять, как только появится невеста.
Считалось, что верховодить в семье будет тот, чья сторона выстрелит первой. И, зарядив берданку, Калой не спускал глаз с дверей башни, чтобы опередить гойтемировцев.
А в это время сквозь толпу женщин и девушек, заполнивших дом, Батази пробиралась к Зору, чтобы проститься.
Люди вышли из комнаты - мать должна была сказать дочери последние заветные слова.
Зору стояла вся в белом - от высокого курхарса, над которым она палкой поддерживала шелковый платок, до пола, где шлейфом стелилась ее черкеска. В строгом лице не было ни кровинки. Жестом она опять удержала около себя Дали. За дверями шумели голоса, слышались возгласы.
- Девочка моя... - дрожащими губами проговорила Батази. — Я желаю тебе счастья... И если что в доме отца было не так, прости нас сегодня обоих!..
Зору держала Дали за руку, точно боялась остаться одна. Она негромко спросила у матери:
- Я сделала все, что ты хотела?..
- Да... конечно! - растерянно прошептала Батази.
- А ты видела его в нашем дворе? Батази поняла, о ком спрашивает дочь.
- Видела, видела... Он, как брат, ухаживал за всеми!
- Чту имя моего отца, - сказала Зору. - Прощаю ему все. Люблю его сердце. А тебя... Да превратит Аллах мне в яд молоко, которым ты вскормила меня! Отныне на этом и на том свете - говорю перед Богом - нет у меня матери!
Батази свалилась на пол. Зору стояла с поднятым лицом, плотно закрыв глаза, сомкнув губы, судорожно сжимая руку Дали.
- Открывай! - сказала она. Потрясенная Дали кинулась к двери.
Первым в комнату ворвался радостный, счастливый парень, которому доверили вывести невесту. Он повел Зору вдоль стен ее комнаты. Прикасаясь, она простилась с ними. Повел вокруг очага и направился к выходу.
- Выкуп! Выкуп с него! - визжали женщины, хватая парня за полы черкески. Под общий смех он ловко отбивался и отругивался, обзывая их ведьмами и обезьянами.
Но одна из старух все же поймала его за полу и рывком разодрала на нем черкеску до самого пояса...
- На счастье молодым! - кричали женщины.
Калой первым увидел белую фату невесты и спустил курок. Берданка грохнула с оглушительной силой. Вслед за ней раздались запоздалые выстрелы других. Калой первым пожелал счастья своей Зору в ее новой жизни.
Родственник Чаборза вскочил на коня. Зору усадили прямо со ступенек позади него, на чепрак. Она взялась за пояс парня, и они тронулись под бесконечные пожелания доброго пути.
Гойтемировцы торопливо прощались с Пхарказом, Хасаном-хаджи и другими стариками. Эгиаульцы группами вскачь присоединялись к
свадьбе, чтобы проводить гостей за околицу. Невесту с девушками окружила гарцующая молодежь. Калой подошел к Иналуку.
- Передай нашим, - сказал он, - я видел человека. Ночью мы должны собраться в Пимате. Из аула выезжайте в разное время и в разные стороны.
Они разошлись.
Сам Калой тотчас же сел на Быстрого, посадил на круп Орци и уехал на свое поле.
Хлеба дозревали. Он осторожно объезжал террасы, направляясь к скале Сеска-Солсы. Втроем они поднялись на ее вершину.
Выехав из Эги-аула, гойтемировцы уже не торопились. Главное было сделано: невеста с ними, - значит, можно веселиться.
Они джигитовали, останавливались, танцевали со своими девушками и ехали дальше. В тот момент, когда Калой и Орци поднялись на вершину, свадьба тронулась в путь.
Калой хорошо видел белую фигуру на крупе коня за парнем в черной черкеске.
Вот десятки лошадей вошли в реку. Она вспенилась вокруг них, забурлила. Полы черкески Зору слились с белой пеной реки и стали бесконечными, как сама река.
Зору знала: еще поворот - и Эги-аул скроется из глаз.
Она оглянулась. В лучах заходящего солнца мирно высились серо-белые башни. На окраине паслись коровы, за которыми столько лет босой девчушкой бегала она. А еще дальше, среди желтеющих пашен, - скала Сеска-Солсы. На вершине скалы стояла золотая от солнца сосна, а под нею - мужчина, ребенок и конь...
Зору увидела их. Они поднялись, чтобы проститься с нею навсегда.
Она взмахнула рукой... И никто, кроме нее, не увидел, как в ответ на далекой скале поднялась на дыбы лошадь...
Эги-аул скрылся за поворотом.
5
Поздно вечером в просторной башне аула Пимат собрались Калой, Иналук и четверо парней из Эги. Поужинав вместе с хозяином, они на лошадях спустились в долину Терека.
Из темноты их окликнули. Они отозвались. Человек велел ехать за ним. Ехали недолго. Остановились в густой заросли барбариса. Здесь их ждало еще несколько спешившихся всадников. Не называя друг другу имен, поздоровались за руку.