Вот почему, когда Иналук, Виты и еще человек пять Эги прибежали, прихватив с собой оружие, от удивления они замерли в дверях. Перед ними стоял не Калой-бедняк, который вечно ходил в домотканых одеждах и огромной папахе, а юноша, одетый во все новое и красивое.
- Похоже, что ты нас позвал на свою свадьбу! - пошутил Иналук. Но шутка получилась неудачная. Никто не засмеялся.
- Я позвал вас, мои братья, чтоб достойно проводить нашу односельчанку, мою соседку... Орци, подай закусить!
Пока Орци ставил на стол копченый курдюк, овечий сыр, лепешки, Калой собрал посуду и, отдав младшему из родичей бурдючок Наси, попросил разлить карак. Кое-кто стал заранее отказываться, но Калой строго приказал:
- Для настроения, а не для глупостей... Там никто из нас не прикоснется к вину. А здесь мы выпьем за то, чтобы Аллах дал счастье Зору.
Друзья опустили бокалы и стали ждать, что скажет на это старший.
- Калой, - сказал Иналук, - последний раз предлагаю тебе: мы все, если надо, готовы умереть за тебя... За честь нашего рода! Мы с оружием. Мы в своем ауле, Эги поддержат нас... Мы, как волки в стадо овец, врежемся в гойтемировских и не дадим ее... Только скажи!..
- Иналук, об этом - все! Я сам виноват... Вовремя не сделал этого... А теперь... Народ никогда не простил бы нам такой резни. «Когда у тебя увели корову, запирать сарай на засов поздно!» Пейте!
- Ну что ж, да будет воля Аллаха! Раз так - мы должны показать все наше гостеприимство, потому что Пхарказ не имеет родни здесь и мы, соседи, обязаны поддержать его. Дай Аллах счастья дочери его!
Эги осушили бокалы.
- Прибери здесь. Может быть, гостей придется привести. А потом будь недалеко от меня, - сказал Калой брату.
Но в ответ он услышал такое, чего никогда не ожидал:
- В доме я все сделаю. Но во двор этого шелудивого пса я не пойду!
- Какого пса? Куда не пойдешь? - рассмеялся Калой.
- Пса, имя которого Пхарказ! Я не знаю, - кричал он, - зачем быть самым сильным парнем... если, когда надо, эта сила не может помочь!
Калой рванулся, чтобы ударить брата, но, посмотрев на него, вышел, а за ним и остальные. Оружие их осталось в башне...
- Есть сталь в этом мальчике! - сказал один из братьев.
- Но только ему нелегко понять, что счастье не может начинаться с несчастья!.. - угрюмо бросил Калой.
Появление Эги во дворе у Пхарказа насторожило только двух гойтемировских мужчин, которых старшина предупредил о Калое, да родителей невесты. Но парни Эги так хорошо, красиво шутили с приезжими, а потом угощали их едой, пивом и брагой, что все сомнения скоро рассеялись. Гойтемировские мужчины решили, что кто-то просто попугал старшину и тот, помня о своих отношениях к родителям Калоя, проявил излишнюю осторожность.
Когда во двор вошла новая группа девушек, Калой отозвал самую младшую из них, гармонистку и певицу Дали, и попросил передать Зору сверток.
- Так, чтоб никто не увидел, - сказал он. - Сделаешь?
- А что в этом трудного? - подняла брови Дали. Но, видимо, удивлена она была не столько просьбой Калоя, сколько его одеждой. С ним теперь мог соперничать разве только сам Чаборз. Но на Чаборзе всегда было чересчур много серебра, как на сбруе лошади. А на нарядной одежде Калоя не было ничего лишнего.
Чтобы уехать засветло, родные жениха торопили хозяев, просили одеть Зору. Потому что невесту одевают перед самым отъездом, а дело
это нелегкое.
Из башни во двор повалил народ. Девушки и парни, друзья невесты и жениха, встали друг против друга.
Давайте, девушки,
Споем прощальную.
Солнце уходит за гору.
Мы остаемся.
А нас покидает
Ровесница наша Зору... —
первыми в наступившей тишине запели подруги невесты.
У Калоя перехватило горло. Но он сумел скрыть волнение.
Зору тоже слышала прощальную. Песня доносилась издалека, со двора.
«Неужели это провожают меня?..»
Зору похудела. Щеки впали, глаза стали еще больше. Грустные, глубокие глаза...
Женщины-соседки крутились около нее, прощались, давали советы и наставления. Наконец пришло время одеваться.
Зору отказалась от помощи мастериц этого дела и попросила выйти всех, оставив около себя только Дали.
Как только они остались вдвоем, Дали сунула в руки Зору сверток, переданный Калоем, и сказала, от кого он. Услышав имя Калоя, Зору вздрогнула.
- Посмотри сама... что там? - тихо попросила она, глядя в сторону и возвращая Дали сверток.
Дали давно не терпелось узнать, что же прислал в такой день сосед соседке. Тем более, что она знала: Зору и Калой нравились друг другу. Развернув сверток, она замерла от удивления. В руках оказался нежно-розовый газ, по которому тянулись серебряные нити.
Дали вскрикнула, взмахнула шарфом и накинула его на себя. Он лег на ее голову, на плечи розовой дымкой, засверкал серебром, как чешуя на горной форели...
Дали ждала, что скажет Зору. Она повернулась, подняла руки, зажав в пальцах кончики шарфа, и прошлась в танце. Шарф струйками трепетал над ее головой. Но вместо радости она увидела в глазах невесты отчаяние. Зору закрылась локтем, как от огня...
Дали замерла. Она виновато сняла с себя шарф и подала его Зору.
- Ты обиделась? Я не должна была его надевать? Я только, чтоб показать тебе...