…Вспомнились довольно часто устраиваемые городскими властями в то далёкое время фейерверки на площади Орджоникидзе. Для этого привлекались армейские части. Солдаты сидели на крышах нашего института, кинотеатра Челюскинцев, на крыше театра Лермонтова (ближе к площади, над артистическими уборными, окна которых всегда были задёрнуты шторами и только изредка можно было видеть, как за окном гримируется Гладких или Слуцкая), на крыше библиотеки Чехова и этого фильмофонда. С этих крыш, окружающих всю площадь, заполненную народом, в небо взметались разноцветные ракеты фейерверка. Красивое было зрелище! Почему-то эта традиция была потом забыта…
…Кроме запланированных к показу на уроках учебных кинофильмов, мы выбирали то, что было интересно нам с Валерой, и смотрели их по вечерам в подвале школы, где была мастерская Константина Александровича, в которой находился ещё один кинопроектор. А в кинобудке стояли, как положено, два кинопроектора завода «Кинап», т.е. киноаппаратуры. Мы научились незаметно для зрителей переключать кинопроекторы, как в настоящих кинотеатрах. Для этого мы, когда кинолента на бобине работающего проектора подходила к концу, начинали следить за изображением на экране. Если кто помнит и замечал, в кинотеатрах всегда два спаренных окошка из кинобудки - из одного выходит луч света от проектора, через другой киномеханик смотрит в зал.
Мы следили за чёрными круглыми пятнами, на секунду появляющимися на экране (зрители часто просто не замечают их). Когда появлялось первое пятно, мы включали мотор второго проектора с установленной на нём очередной бобиной ленты. Когда же появлялось, через десяток секунд, второе пятно, один из нас включал свет на втором проекторе, а другой выключал свет на первом и останавливал мотор на нём. Кинофильм продолжался без перерыва, как это бывает в сельских кинопередвижках с одним проектором. Потом мы перематывали ленту к началу и готовили следующую часть.
Все эти школьные кинопроекторы были 16-миллиметровыми. У Александра же Терентьевича Лещенко был полукустарный проектор (он же служил и съёмочной кинокамерой), о котором я ранее упоминал, но зато 35-миллиметровый, профессиональный, как в кинотеатрах. Александр Терентьевич часто снимал любительские домашние кинофильмы на память. Попадал в кадры нередко и я. У меня до сих пор хранятся несколько кадров, отпечатанных контактным способом (без увеличения) на большом листе фотобумаги. Фильм снят на 13 июля 1959 года, в день рождения Вали Лещенко, гостями были я, моя одноклассница Нина Мартемьянова, студентка музыкального училища (пианистка), Роберт Крайнович, студент-виолончелист, с которым я подружился, Томочка, будущая жена Вали, и молодой человек артистической внешности, которого звали Миша (фамилии его я не помню).
Сам Валентин много позже приобрёл 16-миллиметровый звуковой проектор того же завода «Кинап» и брал напрокат кинофильмы, которые мы смотрели дома. Первым фильмом, который мы посмотрели дома, был, помню, чехословацкий детектив «Нагая пастушка» о похищенной картине. Как Валентин договорился брать фильмы напрокат, не знаю - тогда это было на грани возможного, т.к. ОБХСС внимательно следил за владельцами киноустановок, чтобы пресечь показ кинофильмов на дому за плату…
Упомяну учительницу химии Перову Анну Терентьевну и учительницу физики Марию Ивановну Демиденко, строгую, сурового вида женщину, казалось, уже тогда пенсионного возраста, стройную и подтянутую, как английская миссис из романов Чарльза Диккенса. Жила она где-то на улице Никитина или Карла Маркса, не очень далеко от вокзала. Я встречал её в этом районе, когда уже работал несколько лет, она как будто и не изменилась с тех моих школьных лет. Может быть, кто-то помнит или знает их, кроме моих одноклассников.
Отзвенел последний звонок, сданы экзамены на аттестат зрелости, отшумел никем и никогда не забываемый выпускной вечер. На прощание мы всем классом бродили по улицам и скверам города, и я сделал много фотографий на память. И сейчас эти старые фотографии согревают душу. Прощай, школа, прощай, беспечная юность. Впереди наш институт, но ещё не отыграл своё беззаботный джаз танцевальной музыки 30-40 годов, которой заслушивались мы с Валей Лещенко ещё в 54-м и под которую танцевали на школьных вечерах.
Помните пластинку «По волне моей памяти» Давида Тухманова:
Во французской стороне,
На чужой планете
Предстоит учиться мне
В университете
На прощанье пожмём
Мы друг другу руки,
И покинет отчий дом
Мученик науки…
Эстафету школьных учителей приняли профессора, доценты и просто преподаватели нашего родного института. На пять долгих и быстротечных лет нас приняла в свои объятия наша Alma mater.
Сразу же, не проучившись и недели, мы отправились в колхоз, в станицу Александрийскую Кизлярского района, не далеко от Крайновки.
Помнит ли кто из вас, что в то время Кизляр входил в Грозненскую область. В конце 50-х, в «разгаре» моей учёбы в институте, в Кизлярском районе среди многочисленных сортов винограда специалисты обнаружили херес. Я хорошо помню, как в магазинах появилось это прекрасное десертное марочное вино в бутылках по 0,7 литра с красочной этикеткой. Студентами мы пили его по праздникам, собираясь компанией одноклассников. Конечно же, мы дружили с однокашниками, ставшими на 5 лет почти одной семьёй, но школьную дружбу не забывали ни за что и никогда, остались верны ей до сих пор. Да и что говорить, в нашей группе было девять одноклассников.