- Любит! Тебе говорю: любит! Черным стал! Но он чтит память родителей. Ведь отец и дядя его были друзьями с моим. Это и связывает его...
- Конечно... Конечно... - машинально повторяла Наси, уже обдумывая что-то. - Он парень застенчивый... Но какая опасность! А я и не ожидала...
В памяти ее вставал далекий день посвящения юношей. Тогда она впервые заметила взгляды, которыми обменивались Зору и Калой, и решила, что эта девушка должна достаться баловню судьбы - ее Чаборзу. А Калой... Он достоин настоящей любви, о которой понятия не имеет эта девчонка...
Прошло время. И вот первое ее желание на пороге. Скоро свадьба Чаборза. А второе? Оно, пожалуй, так же несбыточно, как и в первый день, когда она увидела Калоя... А, впрочем, кто знает?..
С тех пор как Наси не удалось выйти за Хасана, все остальное в жизни удавалось ей. Словно судьба хотела возместить отнятое счастье... А может, просто потому, что она научилась казаться скромной и в то же время умело, решительно добиваться своего. Ведь как-то надо было ей жить.
- Батази, - сказала она, - ты женщина умная, и мы с тобой должны уберечь наших детей...
- Нет, ты послушай меня, - перебила ее Батази, - ты меня не уговаривай! Я готова на все! Ты знаешь, как я живу...
- Так вот, я предлагаю, - продолжала Наси, - через три дня, в день недели, Чаборз приедет к вам как бы для первого посещения. А к концу дня он увезет Зору. Только об этом никому ни слова. С ним будет достаточно народу, чтобы никого не бояться. Но, я думаю, мне не следует уезжать отсюда, не попытавшись врага сделать другом... Как ты думаешь?
Батази и без того была оглушена и выпитым и предложением Наси через три дня сыграть свадьбу, а этот вопрос окончательно сбил ее с толку. Она не привыкла так быстро соображать и решать дела, которые не всякому мужчине по уму.
- Не пойму, что ты предлагаешь, - сказала она, и подбородок ее беспокойно отвис.
Наси улыбнулась:
- Конечно, это не женское дело. Но иногда женщине гораздо проще удается то, чего не могут мужчины. Они, как петухи, друг перед другом заносятся! А мы проще. Я ведь ради сына и попросить не постесняюсь!
- Послушай, а правильно! - поняла наконец Батази. - Если он пообещает — он на слово как камень!
- Ничего, конечно, они не посмеют и так. Мы больше сами пугаем себя. Но мы — матери, и на всякий случай, я думаю, надо.
- Надо! Обязательно! - подхватила Батази, не дав ей договорить. -А насчет Зору не беспокойся. Через три дня у нас все будет готово!
- Кто у Калоя в доме? - спросила Наси.
- Никого. Мальчик сейчас пасет в горах овец. Калой один. Иногда у него бывает брат - Иналук...
— Очень хорошо, — сказала Наси и стала собираться. — Темнеет. Нас никто не увидит. Я приду к нему под предлогом... Что бы придумать?
— Послушай, Наси, ты только не обижайся... — издали начала Батази. - Я слышала, что им интересуются... для одной из твоих родственниц... Может, под этим предлогом и пойдешь?
В душе Батази была твердо уверена, что только это заставляет Наси идти к Калою. Теперь ей было ясно - Хасан-хаджи тогда говорил правду: Наси хочет выдать за Калоя свою сестру! А как она обрадовалась предложению пойти к Калою!
- Наси считала себя умной, но ты, Батази, умнее ее! - воскликнула Наси. — Знала я, чью дочь выбирать в невестки, и не ошиблась! Ведь как сваха я могу явиться к нему и с угощением и с вопросами о его жизни! Вот ловко!
Она завернула в платок мясо, блины, лепешки, незаметно сунула туда бурдючок и, накинув темно-синий шелковый платок, направилась к выходу, шурша новой фиолетовой черкеской.
Сказав сестре Хасана-хаджи, что она уходит к Батази и скоро вернется, Наси, красиво отступив, пропустила сваху вперед и скромно последовала за ней, низко опустив голову, отягощенную заботами.
Да. Какие только заботы не отягощают голову богатой и красивой женщины, когда уже надо женить сына на первой красавице гор, а у собственного мужа, который в юности купил ее тело, на исходе восьмой десяток лет!..
Калой лежал на медвежьей шкуре, брошенной на нары.
Ветер нагонял тучи. На дворе быстро темнело. Лампу незачем было зажигать: в комнате горели дрова. Огонь то совсем угасал, то снова разгорался, перебегая легким пламенем с одного поленца на другое. Калой не двигался, можно было подумать, что он спит, если б не его глаза, которые неотрывно смотрели на этот вечный огонь отцов.
Сколько раз он думал о том, кто и как зажег его первым, кто принес его в эту башню, чтобы обогреть своих потомков. И не находил ответа. Но сегодня, глядя на этот камин, он впервые подумал: «А при ком погаснет его огонь?»
Только что был Иналук. Он принес весть: «бывалые» люди с плоскости готовы поддержать их и зовут спуститься с гор, чтобы вместе напасть на царских слуг. И Калой думал, что, может быть, через несколько дней не он уже положит в очаг дрова и не ему смотреть через прозрачное золото этого пламени в далекое прошлое и будущее свое.
Скрипнула дверь. Калой не обратил внимания. Далеко унесли его невеселые думы. Он видел ночные дороги, вспышки огня, звуки выстрелов, лязг клинков в рукопашной...
Может быть, это ветер скрипнул дверью в сарае, зашуршал в соломе?..