- Вы возмужали на моих глазах. Я знаю вас, вот как ее. — Зайдат кивнула на дочь. - Верю вам. - Она подняла на них большие печальные глаза. — Но, если б вы послушали меня не как мудрую женщину, а просто как мать, вы бы теперь остановились... Народу легче. Весна. Одно тепло помогает жить! Я не желала бы видеть вашего горя! Мы и так много перенесли... У тебя жена, мать... У Калоя брат еще ребенок... Подумайте о них... Не рискуйте! - Зайдат настойчиво продолжала смотреть на братьев. Ждала ответа. - Вас Бог поберег до сих пор, так не испытывайте судьбу! Хватит, а то поднимете против нас сильных. За ними власть. И покарают они всех! Ведь не раз горели наши башни, даже без всякой причины.
- Зайдат! Спасибо тебе! - сказал Иналук. - Я думаю, что ты права. И хоть говоришь, что ты не умна, это неправда. О твоих словах нам надо подумать!
А Калой ответил хозяйке еще прямее:
- А я уже подумал. Это Бог привел нас с прямой тропы в сторону, под ваш кров, и вложил в твои уста такие слова. Они попали в цель. Когда камень катится с горы, его от пропасти может удержать даже былинка. Считай, что я ездил в последний раз! - закончил он, проводя ладонью черту. - У меня нет матери. Но если б она была, ее слова, наверное, были бы такими, как и твои...
- Ну что ж, ты, пожалуй, прав. Остановиться на полном скаку - тоже нужна сила! - согласился с ним Иналук.
- Лучше работать! Скоро пахать! Только на чем? - усмехнулась Зайдат. - Ну да ничего - были бы живы!
Ни братья, ни Зайдат не заметили, как обрадовалась девушка, как засияли ее глаза, когда гости дали матери такое слово.
- Зайдат, - сказал Калой. - Пусть скотина побудет у вас дотемна. Спасибо тебе за приют, за добро. Мы, наверное, теперь поедем, потому что, по правде сказать, ровно две ночи и два дня не спали и я не знаю, как мы держимся на ногах!
- Эх ты, нарт! - засмеялся, поднимаясь, Иналук. - Он прав. Мы пойдем...
- Послушайте, — ласково сказала Зайдат. — Если у вас всего делов, что выспаться, так никуда вам не надо идти. Вот комната, вот постели, ложитесь и спите хоть двое суток. А потом заберете скот и поедете себе домой! Нечего стесняться!
Братья заколебались.
- Стели постели! - сказала Зайдат дочери. - Чувствуйте себя как дома!
Через некоторое время в полутемной кунацкой, освещаемой только из поддувала печки, слышался уютный треск горящей сосны и богатырский храп Иналука. Калой долго лежал тихо, не двигаясь, потом сел, сокрушенно покачал головой и, повязав уши попавшейся под руки шалью, спрятал голову под подушку.
Несколько раз Дали бесшумно появлялась в кунацкой, подкладывая дрова. Она унесла обувь гостей. Высушила ее и смазала салом. А когда в последний раз вошла, один из них зашевелился. Дали замерла. Иналук, не просыпаясь, повернулся к стенке, а Калой продолжал спать, закинув руки за голову. Глаза Дали привыкли к темноте. Она увидела шаль матери на полу. Тихонько подошла, подняла ее. Калой спал. Надо было отойти, но она не отходила. Она впервые могла так близко рассмотреть его, и она смотрела. С детских лет она знала Калоя, восхищалась его удалью, силой. Она видела его на свадьбе у Зору, знала их тайну, о которой не знал никто. Она хорошо помнила все, что говорила ей Зору, передавая подарок Калоя, но сейчас, стоя возле спящего юноши, не в силах оторвать глаз от его спокойного лица, она, как и тогда, не могла понять, почему Зору не ушла за ним, хоть на смерть, если только он любил ее.
Дали отступила назад на шаг, другой... Отошла еще... А глаза ее так и не отрывались от него, такого близкого и бесконечно далекого. Что для него, большого, могучего, самого красивого человека на земле, она, еще почти девчонка, неприметно живущая где-то на одиноком хуторе, между синим небом и черной скалой?!
Солнце скрылось за ближайшей верхушкой, а гости Зайдат все еще не просыпались. Казалось, они легли для того, чтобы проспать всю свою жизнь.
Но она знала, что им пора вставать, и вошла шумно, хлопнув дверью. Гости проснулись.
- Ну, как отдыхалось? Будете вставать или еще полежите? Я ведь разбудила вас, потому что вы вечером собирались домой!..
- Да, слава Богу, что ты нас разбудила! — вскочил, протирая глаза, Иналук.
Они умылись, наотрез отказались от ужина и вышли во двор. Их кони были уже оседланы. Сбруя, как и обувь, вычищена и смазана салом. Вечерело. Зайдат выгнала коров.
- Которая из них, по-твоему, самая хорошая? — спросил Калой, разглядывая скотину,
- Вот эта, конечно, - не задумываясь, ответила Зайдат, показав на черно-бурую корову. - Вымя большое, шесть сосков, жилы под брюхом толстые и молодая - вторым или третьим телком. Эта кормилица! Я их всех пересмотрела. Все хороши. Но эта особенная.
- Ну так загони ее обратно, - просто сказал Калой. Зайдат не поняла его.
- Для чего?
- Как для чего? Для молока! Вы же без коровы.
- Но у меня сейчас нечем заплатить...
- Столько, сколько мы за них заплатили, найдешь! — засмеялся Калой. - Загоняй! Загоняй!
Мать с дочерью не знали, что и говорить за такой дорогой подарок. Они так и стояли рядом на бугре, пока гости были видны.
- Слушай, а почему бы тебе не подумать о Дали? - неожиданно сказал Иналук, когда они уже подъезжали к себе.