- Что подумать? - удивился Калой.
- Как что? Зарок у тебя, что ли, всю жизнь ходить бобылем?
- Ах, ты вот что! - и, подумав, Калой добавил: - А стоило дать такой зарок. Друзья жили бы спокойнее.
- Брось дурачиться! - воскликнул Иналук. - Да эта девчонка ничуть не хуже тех, что мы знали...
- А чем лучше? - спросил Калой. Иналук молчал.
— Вот именно... все они, эти красивые, на один лад! Князей ждут за свою красоту! А я не знаю, на чем еще пахать буду!
— Ну и сиди себе один до ста лет! - разозлился Иналук. — Хорошо еще, что коровы не имеешь. А то б тебя давно ославили...
— Ты, когда тебе в мозги ударит, любую глупость можешь изречь! Не хуже сплетницы Суврат! — тоже взорвался Калой. - Едва не подохли сами, из каждого солнечного могильника свежие трупы смердят, а он о женитьбе! Да если у меня однажды жизнь не вышла из-за того, что родители оставили меня голым, где я теперь возьму? Или ты думаешь, я и дальше буду вот так охотиться?
— А кто тебе говорит! Именно сейчас ты и можешь взять любую... Иные за прокорм отдадут. Времена, когда женихи снова с полным выкупом будут являться, еще не скоро вернутся! Так что ж, девкам ждать твоих коров и стареть, что ли? Думать надо. Другой раз небогатому и беда в помощь...
— Не собираюсь за беду прятаться и на ней счастье искать! - буркнул в ответ Калой и замолчал.
Из аула навстречу бежал, запыхавшись, Орци. Он поймал стремя Калоя и зашагал рядом, едва переводя дыхание.
— Ну, что здесь случилось? - спросил Калой брата, видя его сверкающие в сумерках глаза.
— Панта родила мальчика! - воскликнул наконец радостный Орци.
— Вот это новость! - Калой, сразу же забыв неприятный разговор с Иналуком, прямо с коня так обнял друга, что тот застонал.
— Да ты что, хочешь, чтобы в моем доме больше одного мужчины не оставалось! - закричал он, расправляя сдавленную грудь. И, сняв с пояса кинжал, протянул его Орци: - За добрую весть!
Кажется, первый раз в душу Калоя прокралась маленькая змейка зависти к Иналуку. Сын...
3
С каждым днем весна набирала силу. Прошли первые дожди. Все темнее становилась листва в лесах. Все ярче блестели травы. Солнце близилось к заветной вершине горы Чубатого дерева. С незапамятных времен Эги-аул начинал пахать в тот день, когда впервые весенние лучи достигали этой вершины.
Теперь каждое утро Эльмурза становился лицом к восходу и следил за лучами. Наконец наступил долгожданный день, когда он объявил:
— Завтра будем встречать солнце на горе!
На рассвете следующего дня жрец Эльмурза и все, кто мог, поднялись на вершину горы Чубатого дерева. Было холодно. Дул сильный ветер. Но всех волновало одно - придет ли солнце на вершину сегодня или жрец Эльмурза ошибся?
Он стоял впереди всех и неотрывно смотрел на ясное очертание хребта на утреннем небе. И все смотрели туда. Вот в том месте, где должно было показаться солнце, над кромкой гор далеко вправо и влево обозначилась темно-синяя полоска. Она становилась все ярче, все сильнее. Вот она стала сиреневой - и вдруг из-за вершины Цей-Лома показался тоненький край расплавленного солнца. Лучи его отразились в глазах людей...
- Ма-алха! Ма-алха - крикнула Дали высоким, радостным голосом.
- Ма-алха! Гелой! Гелой! - закричала толпа. Мужчины обнажили головы. Жрец повернулся к людям.
- Очи-ой! Очи-ой! - произнес он. Ему ответили:
- Очи-ой!
А Дали запела:
Ма! Алха-ма!
Только ты, недоступное, вечное,
Согреваешь и землю и души людей!
Ниспошли благодать нам свою бесконечную!
Нас, рабов божества твоего, пожалей!..
Зачарованный народ слушал...
Поднималось солнце, все ниже бежали по горе его лучи, все быстрее убегала тень, все выше и выше, словно радостный жаворонок, лилась ввысь песня, в которой люди просили пощады и блага у богов всесильной природы.
Калой стоял позади всех. Он поверх толпы видел Дали. Вместе со всеми он с трепетом слушал ее пение и таинственные заклинания жреца. А когда поймал себя на том, что мысли о Дали уводят его от молитвы, он разозлился и на себя и на Иналука, который обратил его внимание на эту девушку.
«Она, Малхааза, самая чистая, совсем ребенок, молится за весь народ, а я?.. Видно, человек тоже может быть псом, - думал он о себе, - только не хватает такому человеку хвоста!..»
На этот раз моление было коротким. Эльмурза произнес всего несколько просьб и пообещал солнцу и всем богам обильное жертвоприношение осенью, если они пошлют урожай. Потому что они же сами знают, что у народа сейчас нет ничего!.. Был зарезан баран с рогами, повязанными белой материей. Молодежь немного поплясала. Эльмурза объявил, что завтра можно начинать пахать, и люди вернулись домой.
К полудню мальчишки обежали дворы, созывая народ на площадь аула.
Все думали, что приехал старшина, чтобы снова объявить о каком-нибудь поборе.
Но старшины не было. И никто не знал, по какому делу сход и кто будет говорить.
Когда пришли все мужчины, и женщины от тех дворов, где не стало мужчин, на камень встал Калой и сказал:
- Люди, мы собрались, чтоб поговорить о пахоте. На нас в прошлом году свалилось такое несчастье, какого одногодки Зуккура не помнят. Завтра - пахать. Но у многих нет ни быков, ни коней... Что же будет с народом? Кто старше - пусть скажет, посоветует.