Трамвая всё нет (я вспоминаю реальную «прогулку», о чём я предупреждал ранее), и надо было решать, что делать дальше. Решаю всё же идти, наметив ближайший маршрут через трамвайный мост, направо в Чеховский сквер, мимо кинотеатра «Космос», мимо центрального фонтана и по аллее к зданию нашего института. А там будет видно…
16 ноября 2004
Мне кажется (я даже уверен в этом), что эти наши совместные прогулки по родному городу рождают некое болезненное ощущение раздвоенности. Умом мы понимаем, что прежнего города нет (и уже не будет никогда), но в сердце своём по-прежнему видим его таким, каким он был: для кого-то давно - в детстве и студенческие годы, для других (как я и некоторые мои одноклассники и однокурсники) – до недавнего, предвоенного времени. Отступив в этом абзаце от темы, хочу сказать, что я с удовольствием читаю всё, что появляется в разделе «Туризм в ГНИ», и сам принял посильное участие в нём. Я отступил потому, что там вспоминаются походы по горам, неотъемлемой части Чечни, как и Чечня неотъемлемая часть Кавказа. О горах много пел Владимир Высоцкий, и мне кажется, что вот эти его строки созвучны с тем, что произошло с нашим городом:
"Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья,
Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп,
Пришли умертвить, обеззвучить живое ущелье,
И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая эта потеха,
И эхо топтали, но звука никто не слыхал.
К утру расстреляли весёлое горное эхо,
И брызнули камни, как слёзы, из раненых скал…"
Мы с вами так и не дождались трамвая на остановке на улице Партизанской и решили идти далее. Как и я в ту памятную «прогулку», мы пересекли улицу партизанскую по правой стороне и прошли квартал вдоль старых зданий до улицы Дзержинского (Крафта). Слева была 5-тиэтажная «хрущёвка», в которой жил когда-то Юрий Алексеевич Тарасов, читавший нам курс сейсморазведки. Эта «хрущёвка» тянулась вдоль всего квартала от Партизанской улицы до Дзержинской. Слева, чуть дальше кулинарного училища, остался Дом Радио. На ближайшем слева углу когда-то была хорошая чебуречная. Справа, по левой стороне улицы Дзержинского, видно красное кирпичное здание институтского общежития, и далее, здание МВД, напротив которого была неплохая столовая, в которой можно было когда-то недорого и вкусно пообедать.
Все эти улицы, каждый их дом, каждый камень знакомы с детства, отсюда рукой подать до Сунжи – всего один дом, первая в Грозном шестиэтажка. В доме, помню, был мясной магазин, а напротив, через трамвайные пути, старые дореволюционные дома с разными конторами. Квартал этот очень короткий, менее сотни метров.
По правой стороне трамвайного моста переходим на левый берег Сунжи. Слева, на том берегу Сунжи, парк с фонтаном, на котором иногда летом, по воскресным дням, с утра, пока не заработал фонтан, располагались букинисты. Далее слева, на том месте, где когда-то была роскошная липовая аллея, возвышается новый корпус института. В этом новом корпусе и разместился деканат нашего геофака, «резиденция» Валерия Дмитриевича Шароварина.
А мы, перейдя мост, свернули направо, в чеховский парк. Прошли мимо кинотеатра «Космос», ставшего очень популярным летним кинотеатром грозненцев. Впрочем, позже фильмы демонстрировались и зимой. Здание этого кинотеатра стало гораздо красивее, когда его фасад облицевали туфом приятного для глаз цвета светлой охры. Мы углубились в тенистую аллею парка, которая вела к широкой аллее от входа в парк со стороны нового корпуса ГНИ и бюста Чехова к центральному фонтану в виде пятиконечной звезды.
Раздражение, вызванное долгим отсутствием транспорта, постепенно проходило, мысли погружались в прошлое. Сколько раз в детстве мы с мамой ходили к этому фонтану отдохнуть после жаркого дня, послушать журчание его струй и вдыхать сладкий аромат душистого табака. Сколько раз я ходил через парк мимо этого фонтана из школы на улицу Чехова, где я жил в 1949-50 годах, когда мои родители были в Албании. В то время это был неухоженный сквер, ограждённый забором с витыми металлическими стенами, в котором не было асфальта, густо заросший кустарником, по «окружной» аллее которого, тянувшейся вдоль ограды по улице Чехова, прогуливались только совсем отчаянные люди. Я прошёлся по ней, наверное, только один раз за всю мою жизнь в Грозном. Потом, к 1956 году, когда я окончил школу и весь наш 10й класс «Б» бродил по парку, фотографируясь на каждом шагу, аллеи заасфальтировали, кустарник привели в порядок, разместили несколько гипсовых львов и сквер стал цивилизованным, но ещё оставался ограждённым забором.
Мы миновали фонтан и по широкой аллее с тремя цветочными клумбами подошли к калитке (впрочем, в то время, когда состоялась эта реальная прогулка, забора и, естественно, калиток не было уже давно), выходящей на Комсомольскую улицу, к самому волнующему месту – старому зданию института. «Моему» зданию. Вот она старая, всегда закрытая и наглухо забитая угловая дверь, когда-то бывшая парадным входом в институт. Слева от двери окна институтской библиотеки, справа окна читального зала. Всё это для многих из вас хорошо знакомо и близко вашему сердцу – позже библиотека (или её часть, не знаю) переместилась в здание на проспекте Победы (Августовской улице).
По тенистому тротуару вдоль читального зала мы прошли до полукруглого фасада. Довольно пустынно, не толпятся, как в былое время, студенты (напоминаю, сейчас лето 1992 года). Некоторое время я постоял у хорошо знакомого входа в институт в нерешительности. Мне захотелось зайти, пройтись по знакомым коридорам, как я часто делал это всякий раз, проходя мимо института и располагая временем, хотя бы 10-ю минутами. Эти довольно частые в былые годы посещения любимой alma mater всегда глубоко волновали меня, оказывали «магнетическое» воздействие и на сознание, и на подсознание. Мне трудно найти нужные слова и сравнения, чтобы выразить те чувства, те ощущения, которые рождались во мне. «И больно, и сладко», как сказал поэт.