Вдыхая розы аромат,
Тенистый вспоминаю сад,
И слово нежное «люблю»,
Что вы сказали мне тогда…
Приятный финал первого вечера нашей прогулки по улицам родного города. Но сейчас я вот о чём подумал. Мне захотелось назначить свидание и встретиться с Валерией Шишкиной, автором чудесного, с такой пронзительной ностальгией по нашему городу и нашему детству, рассказа «Розы и нефть». Вы, конечно, его читали. Я же читаю и перечитываю его довольно часто. Он весь пронизан солнечным настроением, читаешь его и веришь, что город-то наш по-прежнему жив, цел и невредим. Просто мы временно уехали из него, ну так надо, но скоро вернёмся, и снова вольёмся в его улицы, площади, парки и скверы, снова будем дышать его воздухом и греться под его ласковым солнцем.
Рассказ Валерии стал дорог мне, и я постоянно возвращаюсь к нему, как к своему детству. И вот какая мысль внезапно поразила меня, охватив меня горечью, каким-то безысходным отчаяньем. То, что я вдруг почувствовал, выразил всего двумя словами, кажется, Александр Грин – «мечта о несбывшемся».
Я подумал - как жаль, что многое поневоле прошло мимо нас. Я рос в кругу своих сверстников, ребят и девочек на «пятачке» улиц моего детства – Первомайская, Октябрьская, Коммунистическая, Пушкина, Арсенальная, Стахановцев, Кабардинская, 2-я Горячеводская, Госпитальная, площадь Орджоникидзе… Всё рядом – дом, сад 1 Мая, школа, институт, поликлиника, больница, стадион «Динамо», почта, «дом Куша», Облсовпроф – мир моего детства и юности. Меня окружали мои ребята, мои друзья. Сколько шалостей на этих родных улицах, сколько историй от взрослых, от родителей и соседей впитывала наша любознательность.
А ведь сколько таких «уголков и улиц детства» у других ребят и девочек! Сколько было там игр и проказ, жизненных событий и рассказов о прошлом! И как жаль теперь, на склоне лет, что не был ВЕЗДЕ и со ВСЕМИ, что не пришлось услышать и узнать ВСЁ о родном городе, ВСЁ, что рассказывалось бабушками и дедушками всех ребят Грозного. Сколько не услышано, потеряно, сколько страниц истории города остались неизвестными для нас, ведь правда?
Вот поэтому мне так хочется назначить свидание и встретиться с Валерией Шишкиной. С ней, с Гретой Вейсман, в которую я был «безумно» влюблён в детском саду №111, с Нелей Востриковой, подругой моих одноклассниц, ставшей и нашей подругой до сих пор, жившей на Рабочей улице, где-то рядом с Валерией, в одноэтажном кирпичном доме с высокими ступеньками крыльца, в одном квартале от Комсомольской улицы. И со многими ещё, от которых можно было бы узнать много интересного, много из того, что было у них, в их окружении, и что безвозвратно прошло мимо других…
14 октября 2004 (Покров Пресвятой Богородицы)
Дорогие друзья мои! …Как тут, после такого начала, не вспомнить Александра Сергеевича:
"Друзья мои, прекрасен наш союз,
Он, как душа, неразделим и вечен
Неколебим…"
В продолжение темы «Прогулка по Грозному» я подумал и решил рассказать вам о своих реальных прогулках по улицам нашего города – ведь прошлая наша с вами прогулка была, что называется, виртуальной, умозрительной.
Эти прогулки, к которым я приступаю, тоже умозрительны, но речь будет идти о действительных, вполне реальных моих «прогулках», довольно длительных по времени. Они занимали и час, и два часа непрерывной ходьбы. Я, конечно же, не ходил с маршевой армейской скоростью в 6 км/час. Думаю, что не погрешу против истины, если скажу, что ходил со средней скоростью в 5 км/час. Таким образом, эти мои прогулки (большей частью вынужденные, как будет ясно из дальнейшего) были длиной, соответственно затраченному времени, в 5 и 10 километров по городским улицам, в основном, далёких от центральных.
Обозначу сначала конечные точки этих прогулок, чтобы вы представили эти расстояния, так сказать, с высоты птичьего полёта, и причины, независящие от меня и моего желания (кроме двух, тоже длительных), толкавшие меня на подобные «подвиги». Кстати будет сказать, что эти вынужденные столь длительные прогулки, имели место, когда я уже не был юн, и даже молод. Две добровольные прогулки были, помнится, в 1987-88 годах, другие же состоялись в 1992 и 1993 годах, а самые напряжённые весной 1995 года.
Представьте себе, друзья, схему нашего города. Исходной точкой первой прогулки, что была задолго до войны, летом 1988 года, был институт «Промавтоматика», конечной – мой дом на улице Спартака, что позади железнодорожного вокзала, в двух кварталах от ДК имени Крупской. Зимняя же прогулка, в том же году, от здания КИВЦа производственного объединения «Грознефтеоргсинтез» (ПО ГНОС), бывшего когда-то, в 60-х годах, заводоуправлением крекинг-завода, что недалеко от трамвайной остановки «Двухэтажки» в Заводском районе и до того же дома на улице Спартака.
Что касается прогулок, назовём их всё-таки так, состоявшихся в 1992/93 году…
Уже в 1992 году инфраструктура города начала стремительно приходить в упадок. Особенно досаждали в то время длительные перебои с транспортом, особенно с трамваем, ждать который приходилось столь долго, что терялась надежда на него. Вы уже догадались о причине вынужденных «прогулок».
Интересное совпадение, что я начал этот свой рассказ 14 октября. Именно в этот день 1993 года случилась настоящая катастрофа для города, катастрофа рукотворная. В это время я жил в доме по Трудовой улице, в длинном доме с восемью подъездами, торцом своим выходившим к трём высотным домам, что на углу улиц Ленина и Пионерской (я много упоминал о нём в своих рассказах). В тот вечер я работал с ноутбуком дома, и работал допоздна. Вдруг около часа ночи раздался глухой звук взрыва, и почти тут же погас свет. Оказалось, что кто-то (и кому же это было нужно, каких целей они добивались!) взорвал четырнадцать (такие ходили слухи) электрических подстанций. Город погрузился во тьму. Я слышал взрыв подстанции, что на площади Минутка, и своими глазами видел, что от неё осталось. Через трое суток свет в домах появился (каким образом и из какого источника, не знаю), но трамваи уже никогда не ходили (и до сих пор не ходят) по центральной части города (трамвайное движение было, помнится, только в Заводском районе от кольца рядом с ДК имени Ленина), и никогда не было с тех пор центрального отопления. Как пел Владимир Высоцкий: "Осталось что - да только материться", крайстхагельдоннерветтернохайнмайль (так ругаются немцы). Злоумышленники пытались взорвать и подстанции, питающие нефтеперерабатывающие заводы, но им не удалось это сделать. Одну такую подстанцию, слегка обгоревшую, я видел, проезжая мимо неё трамваем, когда добирался до заводоуправления завода Ленина – это далеко вглубь Заводского района. У наших заводов были, кстати, и запасные, аварийные подстанции, глубоко под землёй, построенные ещё при Сталине. Придётся здесь сказать, чтобы было понятно вам, что я в сентябре 1991 года, когда «в науке» были уже длительные задержки с зарплатой, я перешёл работать к моему однокласснику (и однокурснику) Володе Колесникову. Он был начальником грозненского управления геофизических работ (ГУГР), зарплата у меня стала значительно выше, и выплаты там были ещё регулярными. В то время я ещё застал в ГУГРе Олега Епифанова, там же (и в соседнем здании) работало ещё много моих однокурсников.
Осенью 1993 года, когда положение в геофизических службах стало хуже некуда, волна задержек зарплат докатилась и до производства, финансирование приблизилось к нулю. Володя вынужден был экономить на всём – он отказался от аренды просторных помещений у треста «Грознефтегеофизика» (в Старопромысловском районе), отказался от автобуса, возившего сотрудников на работу и с работы. И тогда я принял предложения моего хорошего друга, Валерия Андреевича Ковалёва, перейти под его начало на ВЦ завода Ленина. Там я и работал до самой войны и до отъезда в Волгоград. С большой теплотой я вспоминаю этот предвоенный период моей работы на заводе. Там много ещё было довольно беззаботной, на первый взгляд, русской молодёжи, и вообще много ещё было, как, впрочем, и в ГУГРе, русских – платили хорошо и регулярно, продавались, прямо на заводе, продукты, картофель (единоразово, мешками), на своей пекарне пёкся хлеб, и я ежедневно (естественно) заказывал по две буханки свежего хлеба (по 500 рублей буханка, вдвое дешевле, чем в то время в магазинах, где ещё надо было отстоять большую очередь) – себе и соседям, актёрам нашего театра Майе Аркадьевне Слуцкой и Николаю Павловичу Жирнову…