Вот и наш пруд с двумя островами. Я вспоминаю старые времена, время молодости… Как часто мы катались здесь на лодках. Они тихо скользили по глади пруда, мимо островов с высокими тополями, густо посаженными по окружности. Напротив, на корме лодки, сидела она… Счастливое было время! В летнем кино, недалеко от пруда, на скамейках сидели десятка три людей – показывали старый фильм "Первая перчатка". Над прудом лилась песня из этого кинофильма, так хорошо знакомая мелодия Соловьёва-Седого, знакомая с раннего детства, много раз слышанная по радио –
"Милый друг, наконец-то мы вместе.
Ты плыви, наша лодка, плыви.
Сердцу хочется ласковой песни
И хорошей, большой любви.
Точно звёзды светят ясные глаза,
Отражается в них месяц золотой.
Над прозрачною и тёплою водой
Точно звёзды светят ясные глаза.
Не могу я наглядеться на тебя.
Как мы жили друг без друга, не пойму.
Не пойму я, отчего и почему,
Не могу я наглядеться на тебя…"
Покатавшись на лодках и отдохнув, мы немного прогулялись по уже сумрачным аллеям трека – по старой набережной с огромными тополями до театра, предназначавшегося для концерта Шаляпина, и обратно по ухоженной аллее мимо игрового павильона, залитого светом и заполненного людьми, играющими в бильярд и шахматы – и вернулись обратно, к скверу Чехова.
Обходим сквер снаружи, вдоль ограды, мимо моста на "бароновку", мимо бывшей, ещё конной, пожарной части. Здесь, на повороте улицы в сторону площади Орджоникидзе, стоит двухэтажный жилой дом работников больницы, что расположена на Первомайской улице радом с кинотеатром "Челюскинцев". Здесь жил в детстве мой одноклассник Коля Васильев. Двор у них был очень большой, весь заросший деревьями, как-то плавно переходивший в территорию больницы, напоминающую парк. Несколько раз мы, после уроков, собирались здесь и играли в футбол. Рядом с домом, на самом повороте улицы, были ворота для проезда в морг при этой больнице.
…Как-то вечером, когда уже стемнело, я, тогда ученик 5-го или 6-го класса, проходил мимо этих ворот в сторону трека. Шёл я в тот самый старинный особняк напротив старого пивзавода к своей бабушке. Она осталась на несколько дней одна, и отец посылал меня ночевать с ней. Вдруг, когда я проходил около этих деревянных ворот в морг, кто-то перелез через них и спрыгнул на землю чуть ли не рядом со мной. Боже, как я испугался. Я замер на месте с бешено бьющимся сердцем, едва переводя дыхание от неожиданности и страха. Помню, словно это было вчера. В тот вечер мне казалось, что у бабушки так уютно и безопасно. Все страхи остались позади, и я с удовольствием читал бабушке вслух сказки Пушкина…
Пройдя мимо нашего института, все окна которого были ярко освещены и около входа толпились студенты, мимо тёмного здания моей школы № 2, в котором светилось только окно учительской на первом этаже слева от входа, мы пересекли трамвайные пути и завернули – конечно же, в "подкову". Мы расположились в дальнем углу у окон – нашлись свободные столики – и заказали пломбир. Официантка в белом кокошнике принесла нам по металлической чашечке на ножках с тремя шариками пломбира и по алюминиевой ложечке.
Мы ели самое вкусное мороженое, глядя из окна павильона на здание театра Лермонтова, афиши которого извещали о премьере в этот вечер с участием Майи Аркадьевны Слуцкой и Георгия Гладких, на Дворец пионеров напротив павильона, на короткий, в один квартал, бульвар – от трамвайной линии до проспекта Революции, на сквер при Дворце пионеров, в открытом летнем кинозале которого шёл какой-то фильм. Нам было хорошо, мы были счастливы, торопиться было некуда – отдохнём, доедим мороженое и пойдём на наш "бродвей" – он уже заполнен гуляющей публикой, и здесь мы наверняка встретим много знакомых.
24 марта 2004
Мы с вами всё ещё сидим в "Подкове", доедая мороженое. Однако, пора на наш "бродвей", засиделись. Уже и сумерки начинают сгущаться, пора вставать, но так хорошо сидеть в уютном павильоне, особенно вдвоём, никуда не торопясь… Вспомнились слова из "Персидских песен" Мирзы Шафи:
"…О, как весело сердцу,
Душе моей легко.
О, если б навеки так было!..
Кубок мой полон, я впиваю с вином
И бодрость, и радость, и силу.
Как ослепляет меня
Чудный блеск очей твоих.
О, если б навеки так было!.."
Вот мы и пришли на проспект, влились в весёлую, плотную толпу молодёжи. Сколько друзей и знакомых можно здесь встретить! Сейчас, когда я пишу эти строки, скольких моих друзей воскрешает память, а скольких уже нет с нами… Все они проходят передо мной, я вижу их знакомые лица, я снова в моей юности, и только печаль невосполнимой потери саднит сердце. И я снова и снова ворошу память, чтобы увидеть их всех, наперсников моей юности, и они приходят в мои сны – и тогда мне жаль просыпаться...
Весь проспект, от школы №1 до трамвайной линии заполнен гуляющей публикой. Это ежевечерняя дань нашей грозненской жизни, особенно летом и ранней осенью. Здесь собираются друзья, обмениваются новостями, сплетнями и анекдотами. Здесь заводятся новые знакомства. Здесь наслаждаются прохладой позднего вечера и ранней ночи. Эти гуляния длятся до поздней ночи, когда заканчиваются танцевальные вечера на танцплощадке возле ДИТРа, где потом разместился летний кинозал «Машиностроитель» и затихает уставший проспект…