Багратион встал.
- Не может быть! - вырвалось у него. И нельзя было понять - рад он или огорчен этим.
А генерал вдруг увидел для себя внезапно открывшуюся лазейку, по которой можно было попытаться уйти от ответственности за участие в мятеже. Надо было получше разыграть роль человека чисто военного, который, двигаясь на Петроград, выполнял приказ главковерха и только. А теперь точно так же готов подчиняться новому начальству, поставленному новым правительством России.
Вот почему, когда адъютант доложил, что прибыла группа всадников, именующих себя временным солдатским комитетом, и просит принять их, он совершенно спокойно велел впустить.
В вагон вошли человек десять. Остальные поместились в тамбуре, и их тревожные и хмурые лица выжидающе смотрели оттуда на начальника дивизии.
Багратион продолжал стоять.
- Что случилось? Готов вас слушать, - обычным тоном спросил он. — Прошу...
И один из всадников заговорил:
- Господин генерал, временный солдатский комитет Туземной дивизии явился сюда в полном составе. Мы настаиваем на том, чтобы был отдан приказ о приостановке движения частей к столице.
Мы узнали, что нас хотят заставить драться с гарнизоном города, войсками Временного правительства, чтобы свергнуть это правительство и захватить власть, хотят, чтобы мы выступили против революции. Солдаты на это не пойдут.
Сегодня, а если не успеем, то завтра мы соберем совещание представителей всех полков. И там решим окончательно. А пока вот таково наше постановление. - Он положил на стол протокол комитета.
Багратион бегло просмотрел его и оглядел присутствующих. В вагоне стояла такая же напряженная тишина, как тогда, когда матросы-пулеметчики не ответили ему на приветствие.
Он ненавидел их. Но сила и время были пока не на его стороне, и он даже с оттенком юмора обратился к солдатам:
- Скажите, а других претензий или пожеланий нет? Несколько голосов ответили «нет!»
- Значит, ваш временный комитет не хочет выступать против Временного правительства? - Он улыбнулся, развел руками. — Да... Такое уж время, что все и все у нас - временные!.. - И снова, сделав лицо серьезным, словно надев постоянную маску, он сказал: - Если других претензий нет, отвечу по существу. Я солдат. И вел вас сюда по приказу Верховного главнокомандующего. И по его приказу бросил бы вверенные мне войска в бой, не задумываясь. Тот, кто имеет право приказывать, тому виднее, с кем воевать. Меня не учили обсуждать приказы. Они существуют для того, чтобы их выполнять.
Но сегодня, до вашего прихода, поступили сведения, что Россия получила нового Верховного главнокомандующего. Эта версия нами уточняется. А тем временем мною составлен вот этот документ, - он взял со стола лист бумаги, - в котором я отдаю приказ о приостановке движения моих войск до получения новых указаний.
Следовательно, мое и ваше пожелания совпадают. Вот и все.
В этот ответственный час в армии каждый обязан быть на высоте. Нельзя допускать беспорядка. Все действия должны быть согласованы. Наша часть, как всегда, должна быть в боевой готовности. И вас, временный комитет, я прошу, как и положено, помогать в этом офицерам. Война еще идет! У меня все.
Члены временного комитета были удовлетворены его ответом и ушли.
- Откройте, пожалуйста, окна! - сказал Багратион с раздражением адъютанту, когда за солдатами закрылась дверь. И заглядывая в чистый лист бумаги, который он только что назвал своим приказом, продиктовал: - Командирам полков вверенной мне Кавказской туземной дивизии. Станция Чолово.
Приказываю немедленно приостановить движение частей дивизии, сосредоточить их в районе Вырицы и никаких выступлений против войск Временного правительства ни в коем случае не предпринимать. Генерал-лейтенант князь Багратион.
30 августа 1917 года, 13 часов.
Подумав, он добавил:
- Приказ протелеграфируйте в полки немедленно. А шифровкой одновременно передайте в Ставку и в военное министерство запрос по поводу версии о Верховном главнокомандующем.
Немного погодя денщики накрыли в стороне круглый стол. Багратион пригласил к нему своего гостя и поднял бокал:
- За вас, мой дорогой вестник! За матушку Россию! За Грузию! Выпьем. - Они выпили. - А теперь о делах санкт-петербургских. Соскучился я, черт знает как! - Генерал был радушен и весел.
В два часа ночи в Вырицу прибыли делегаты от Первой гвардейской дивизии. Они восстановили полотно железной дороги и, прихватив с собой делегатов Третьей туземной бригады, поехали в Чолово на совещание.
Вместе с Калоем, Мухтаром и всадниками Ингушского полка ехала и Вика.
По пути в их поезд подсаживались делегаты от других полков. Ехали шумно, весело. Все эти дела были для горцев новинкой.
Совещание в Чолово началось в одном из пристанционных помещений ровно в семь часов утра.
На председательском месте сидел сам Багратион. Вел совещание один из членов дивизионного комитета. В зале было около двухсот делегатов полков, представители солдат Петроградского гарнизона, члены мусульманской делегации.
Выступали люди от всех частей. Говорили не много, но решительно.
Багратион от имени офицерского состава заверил собравшихся в том, что им ничего не было известно о мятеже.