Продавал Миша иногда и "Бархатистое", тёмное пиво. Помню, как-то летом передо мной стоял в очереди солидный мужчина. Он заказал две большие кружки - "цвай гроссе" - оказалось, немец.
Помню, летом 1977 года в Грозный завезли много чешского пива, самого лучшего, между прочим, в Европе. Оно по праву считается лучше немецкого, датского и бельгийского. Чехия - географический центр Европы, там больше всего старых, хорошо сохранившихся средневековых замков на единицу площади. Давно когда-то я купил книжку небольшого формата "Grady a zamku" т.е. "Грады и замки" с прекрасными фотографиями старых чешских замков и их интерьеров. Завезли к нам в большом количестве пиво "Пильзен", "Будвар", "Дипломат" и "Старопрамен". Пиво "Старопрамен" было на удивление светлое, почти как лимонад, чуть-чуть желтоватое, но крепкое, насыщенное солодом и хмелем. Удивительно вкусное пиво.
В то же лето много продавалось кубинского рома и вермута, из которых мы делали коктейль с фруктовой водой и пили охлаждённым через соломинку. Коктейль был очень вкусным и хорошо утолял жажду в жаркие дни. Вермут с можжевельником, из которого делают "Мартини", изобрели монахи итальянских монастырей. Монахи делали его в больших количествах и, снимая пробу, постоянно находились под хмельком. Им даже разрешили пропускать обязательные монастырские службы и вся братия отмаливала эти их грехи.
На прошлой неделе у меня гостила кузина, Света Богомолова (НИ-57-1), что жила на улице Чехова в особняке бывшего хозяина старого пивзавода на той же улице. Она напомнила мне, что в детстве, в 48-49 годах, мы как-то узнали, что из обширных подвалов этого дома был проложен подземный ход под Сунжу на противоположную сторону - "бароновку". Ход был замурован. Много раз мы пытались обнаружить этот ход, но так и не удалось нам найти его. Подвалы были большие, после революции его разделили на части. В тех его "частях", что примыкали к наружным стенам и имели окна на уровне земли, даже жили люди.
Хорошо помню одну такую семью, жившую в подвальной квартире в те годы. Старший сын играл на баяне, потом учился в нашем музыкальном училище по классу баяна и стал виртуозным баянистом. Он даже выступал с концертом на сцене нашего институтского клуба. Это был концерт народных инструментов, и зал нашего клуба собрал много студентов. Вместе с ним (не помню его имени) выступал и виртуозный балалаечник Мезенцев, тоже студент нашего музыкального училища. Мезенцев поразил нас своей техникой игры на балалайке. Мы были в восторге от его игры. Несколько раз он наигрывал длинные, виртуозные пассажи, двигая правой рукой всё ближе и ближе к деке, затем резко отводил правую руку в сторону и задерживал её на весу, а трели продолжались! Не сразу мы разглядели, что Мезенцев продолжал наигрыш левой рукой, без медиатора. Великолепная, отточенная техника игры на балалайке!
…А вот из далёкой истории нашего края, ещё до построения крепости Грозная. Вы должны помнить, что напротив нового корпуса ГНИ, чуть ближе к старому (Романовскому) мосту через Сунжу, посередине её была видна отмель, маленький островок. Так этот островок был насыпан воинами Тимура, чтобы коннице было легче пересекать Сунжу вброд.
В разных районах города можно было видеть до самого последнего времени небольшие курганы (курганчики), они никуда не делись с незапамятных времён. Их насыпали также воины-завоеватели Тимура. Один такой курган был на территории больницы недалеко от автовокзала - мимо неё проходила трамвайная линия в Черноречье. Курган находился в самом углу больничного двора, его хорошо было видно. На самом верху кургана была построена беседка, в которой отдыхали пациенты больницы. Уж этот курган не мог не броситься в глаза тем, кто часто ездил автобусом или трамваем в Черноречье, или жил там…
31 июля 2003
"…А боль незакрывшихся ран
Останется вечно со мной…"
Снова слова старой цыганской песни, такие близкие сейчас всем нам и особенно понятные, прочувствованные нами теперь с особой силой. Всё больше и больше мы осознаём, что мы потеряли безвозвратно осязаемых свидетелей нашего детства и юности…
Рассказ Володи Газаряна напомнил мне о старых улицах "бароновки", совсем рядом со старым зданием нашего института. Я и не знал, что она называлась ещё "армянской слободой". Помните, сразу за мостом через Сунжу, слева, на улице Обороны Кавказа, стоял жилой дом. На первом его этаже был продовольственный магазин. В нём когда-то давно я покупал маринованные и солёные грибы из бочек, грибы эти были из Белоруссии и по вкусу своему были как "домашние". На другом углу этого дома была очень уютная аптека. Далее за углом находился госпиталь инвалидов ВОВ, в который я ходил по поводу болезни отца даже уже при Дудаеве. Справа от этого дома с аптекой была воинская часть, а за ней, на Орловской улице, жила моя одноклассница Нина Мартемьянова, мама которой долгое время работала в воинской части. Здесь располагались старые улицы Базарозаречная и Старосунженская и другие. На одной из них, пересекавшей улицу Обороны Кавказа, была ветеринарная лечебница.