- Наше ли это жилье? - не то шутя, не то всерьез спросил он. Никто не нарушил молчания. - Значит, время пришло и сюда! Хорошо, что хоть очаг, у которого праотцы и матери наши начинали и кончали свои земные дела, остался таким, как был!..
Орци, Дали и Гота стояли придавленные его словами.
- Да нет! Я не против всего этого. Хорошо! Чисто, - сказал им Калой, снимая с себя парабеллум и пояс с кинжалом. - Только куда мне это класть теперь? - Он усмехнулся и снова стал своим, добрым.
- Клади, куда хочешь! Вещи найдут свои места! - повеселев, ответила Дали, принимая от него оружие и черкеску. Орци с восторгом рассматривал парабеллум.
Калой сел на нары. Гота кинулась разувать его.
- Нет. Не ты! - отстранил он ее рукой.
- Но почему? Дай я сниму сапоги! - удивилась Гота.
- Нет, — ответил Калой. — Важнее сапог — племянник... — Гота покраснела и отвернулась. — Пусть хозяйка поможет мне. Она, наверно, соскучилась!
Дали вмиг стянула с него тяжелые солдатские сапоги.
- В них в лесу хорошо будет. А дома надень вот эти. - И она поставила перед мужем новые суконные чувяки на сыромятной подошве, которые всегда шила для него сама.
Калой успел разглядеть Дали. Она раздобрела, и ей это шло. «Хороша! - подумал он. - Очень хороша!» И невольно припомнил Наси, такую же пышную, цветущую... Видно, так и осталась она для него на всю жизнь мерилом женской красоты.
- Возьми себе, — предложил Калой брату пистолет. Но тот наотрез отказался.
- Если бы был такой же второй, я б его все равно выбросил, чтобы ни у меня, ни у других не было! Он только для тебя, для твоего роста!
- А за какие же деньги вы башню так вырядили? - спросил Калой, снова оглядывая комнату.
- Да у меня пара револьверов была... Портсигар дорогой... Продал их... У нас здесь оружию цены нет! - ответил Орци.
Больше Калой об этом не спрашивал.
В хурджинах у него оказались кое-какие подарки для женщин. Мальчику он привез гостинцы от Веры Владимировны. Но куда делся Мажит?
- А, действительно, где он? - удивилась Дали. - Так ждал отца... Гота, а вслед за ней Орци вышли во двор.
- Поставил лошадей и кончает свежевать барана, — сказала Гота, возвратившись.
- Какого барана? - удивился Калой.
- А он для тебя двух вырастил. Второго, говорит, завтра зарежу, когда к отцу люди придут. Ты можешь не беспокоиться, сын у тебя растет настоящий! - радостно говорила Гота.
- Да как же он там в темноте? - удивился Калой.
- Зажег бага. Видно, как днем.
Калой только покачал головой. В это время Орци и Мажит внесли мясо.
- Полей на руки, - бросил Мажит матери. И Калой с удивлением отметил, как похож на него сын.
Мальчик говорил мягко, но повелительно. «Откуда это? Ведь он меня почти не видел, — подумал Калой. — Сосал еще!» — вспомнил он и улыбнулся. А Мажит вытер руки, вернул матери полотенце и встал у двери. Женщины принялись готовить еду.
- Ну что, отдаст тебе Орци ягненка? - спросил Калой.
- А зачем? Он, конечно, отдаст, - не в силах сдержать радостной улыбки, отвечал Мажит, взглянув на дядю, - но ждать нам теперь уже некого!
- А если гость приедет? - спросил отец.
- Тогда любого зарежем, - ответил Мажит. - Для этого никто особо не выкармливает!
- О! — воскликнула Гота. — Из-за этих баранов мы не раз оставались голодными! Все из-под рук тянул для них!
- А зато мясо какое! - Мажит приподнял кусок баранины. - И курдюк с полпуда! А вы хотели отца сушеной говядиной встретить?
- Молодец! Так их! Мы им за это ничего, кроме кишок, не дадим!
- А кишки знаешь какие? Одно сало! Из них такой бъар выйдет, что они с радостью откажутся от мяса! - воскликнул Мажит.
Мать украдкой поглядывала на мужа и сына. Глаза ее сияли от счастья.
- Ну, не оставлять же их в честь моего приезда голодными? Мажит застеснялся. Опустил голову.
- Нет, конечно, - сказал он, с любовью взглянув на всех. Тепло стало на душе у Калоя. В этом доме по-прежнему жила большая дружба. Он отдал сверток Веры Владимировны Мажиту и объяснил от кого.
В свертке оказалось домашнее печенье, немного конфет и заводной матрос. Раскачиваясь, матрос мог шагать на месте.
Научив мальчика обращаться с игрушкой, Калой рассказал домашним о встрече с Ильей Ивановичем и Верой.
Мажит передал матери печенье, не попробовав его, потому что есть одному было неприлично. Матроса он поставил на подоконник.
Отец заметил это: «А сын гораздо взрослее, чем я думал».
- Что, не нравится? — спросил он.
- Нравится. Хорошая кукла! — ответил Мажит, дав понять, что игрушки его уже не интересуют.
А Калою очень хотелось чем-нибудь по-настоящему порадовать первенца. Он попросил подать ему хурджины и достал из них браунинг в новенькой желтой кобуре. У Мажита вспыхнули глаза.
Отец вынул из кобуры пистолет, извлек из него обойму и подал мальчику.
- Ты видел такой?
- Да, - ответил сияющий Мажит.
- А взвести умеешь?
- Конечно. Воти научил меня. - И он взвел пистолет и щелкнул.
- Молодец, - похвалил Калой и подал ему обойму. - А ну, заряди и выстрели в пол...
Мажит вложил, в пистолет обойму, но взводить не стал. Помолчав, в явном замешательстве, он вздохнул.
- Боишься? - спросил Калой.