- Идет мобилизация! - продолжал начальник округа. - Миллионы сынов отечества встают под наши победоносные знамена!
Тут он снова вынул платок, звучно высморкался и сунул его в карман. При этом на лицах одних слушателей появилось крайнее удивление, на других — сдержанная улыбка.
- Видели? Спрятал в карман! - непроизвольно вырвалось у кого-то. - Циска-мулла, добавь ему в платок! - выкрикнул другой.
Уже состарившийся дурачок из Гойтемир-Юрта вскочил, матерно выругался и, дико тараща глаза, стал отыскивать обидчика. Когда люди из дальних аулов увидели длинное, худое лицо того, кого называли Циска-муллой, и его огромный влажный нос, на который не хватило бы и двух платков, раздался дружный хохот. Начальник в удивлении посмотрел на Чаборза.
- Это они довольны, что много людей идет на немца, - выкрутился тот.
Вдохновленный таким патриотическим поведением людей, оратор продолжал:
- По воле всех кавказских народов будет сформирована кавалерийская армия, куда войдет и Ингушский полк! После моего отъезда во главе со своим старшиной вы путем добровольной записи или жеребьевки должны выставить от каждых пятидесяти жителей по одному воину с конем, сбруей, амуницией и в бурке. Если у воина все это имеется, ему общество за счет казны выплачивает двести рублей. Если нет — снаряжает его за свой счет! Понятно?
- Понятно! Понятно!.. - раздались голоса.
Начальник округа с одобрением кивнул и снова потянулся за платком.
- Теперь голову вытрет!.. - крикнул тот же озорной голос.
Этого человека, видимо, больше, чем война, занимали манипуляции начальника с носовым платком. А начальник действительно приподнял фуражку и протер лысину.
- Циска-мулла, добавь ему! — не унимался шутник. И опять Циска-мулла вскочил и оскалился.
- Своей матери добавь! Своей матери! - орал он, размахивая руками и брызгая слюной.
На этот раз хохот разразился такой, что Чаборзу пришлось объяснить его дурачеством юродивого. В это время встал Калой, сидевший с мужчинами на бугре.
- Оставьте шутки! - сказал он достаточно громко и строго, так, что его услышали все. - Где-то умирают люди, завтра кому-то из нас надо будет встать с ними рядом, а вы дурака валяете!.. Глупые могут уйти!
Выждав, не возразит ли кто, он сел на место.
На сей раз начальник сам понял, что этот горец призывал к порядку, и, воспользовавшись воцарившейся тишиной, сказал:
- За разгром войска Шамиля под крепостью Владикавказ ингушское ополчение было в свое время награждено георгиевским знаменем! Оно почетно хранится во дворце войскового атамана! За отличия в турецкой кампании 1877 года на Дунае доблестные ингушские кавалеристы были удостоены двух серебряных труб и георгиевского штандарта. За участие в войне 1904 года против Японии ингушские офицеры и конники по приказу наместника Кавказа получили право оставить при себе навечно боевое оружие и каждый из них был награжден памятным подарком — серебряной чаркой и блюдом! Я уже не говорю о тех орденах, которые они получили. Эта слава, доблесть и верноподданничество ваших предков обязывают вас не посрамить их памяти и выставить полк, который в войне за Россию покажет пример храбрости и геройства на страх врагам! В полк надо послать лучших мужчин, потому что командовать армией дал свое согласие сам его императорское высочество великий князь Михаил Александрович, брат августейшего монарха!
- Ура-а-а! - подхватили в несколько голосов стражники, а за ними и Чаборз. А ингуши с удивлением и иронией смотрели на них, не по-нимая, зачем взрослые люди вдруг начали вопить.
- Кто-то должен ответить ему... так полагается, - подсказал Чаборз людям.
Но непривычный к беседе с начальством народ молчал. Потом как-то, не сговариваясь, все повернулись к Калою. Калой встал, подумал и начал.
- Скажи начальнику, - обратился он к Чаборзу, - и пусть он передаст царю, что мы опечалены тем, что началась война. - Чаборз перевел. - И мы знаем, что войну можно остановить только войной, как пожар в степи - только пожаром! Польза от этой войны для нас одна: мы хоть теперь узнали, как велика заслуга наших отцов перед царями и как она богато оплачена: два флага, две дудки и серебряные тарелки, с которых нечего было есть до сих пор...
- Для полного счастья нам только барабана еще не хватает! - неожиданно раздался голос Орци.
Народ рассмеялся, а у Чаборза глаза забегали, как у волка, попавшего в капкан. Он не мог придумать, что сказать начальству. Но в конце концов, видимо, все-таки нашелся, потому что начальник, слушая его, снисходительно кивал головой.
- Скажи, - продолжал Калой, сделав вид, что ничего не услышал, -война началась не по нашей вине и, наверное, не по нашему желанию кончится. Но раз все горцы собираются помочь русским людям, ингуши не отстанут от других, будут впереди! - Он замолчал. В голове его быстро пронеслась мысль: «Кому-то из нас двоих все равно придется идти... Так не Орци же, который вовсе не воин... Дадут деньги, - значит, дома будет хлеб... Жалованье... Зовут лучших мужчин...» И он громко крикнул: — В войско брата царя первым запишите меня!
Запись добровольцев и жеребьевка по аулам проходили в назначенные сроки.