С тех пор и трудится в нем В. С. Бозырев. Написал множество статей о местах, связанных с именем поэта. Они публиковались в центральной печати, в том числе в газете «Правда». Его книга «По Пушкинскому заповеднику», пополняясь новыми материалами, много раз переиздавалась издательствами страны.
Гений Пушкина могуч и всеобъемлющ. Его мысли, чувства, чарующая музыка стиха дороги не только русским. Это предвидел сам поэт, когда писал:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык.
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
В нашей многонациональной республике немало фактов, подтверждающих справедливость этих слов.
...В селении Кулары живет чеченец, которого зовут Пушкин. В паспорте так и записано: Пушкин Султанович Темирсултанов. Он учитель. Работает в учебно-производственном комбинате в Алхан-Кале, преподает учащимся средней школы — будущим трактористам — агрономию. Родился в 1937 году, когда страна отмечала столетие со дня смерти великого поэта. По чеченскому обычаю называть новорожденных в честь какого-либо знаменательного события или известного лица и дали ему имя Пушкин. На этом настоял старший брат Темирсултанова, влюбленный в поэзию Александра Сергеевича. Скоро брата призвали в армию. Он участвовал в финской кампании, а потом в великой Отечественной войне. Имя Пушкин Темирсултанову нынче дорого вдвойне, как бесспорное свидетельство его собственной любви к великому поэту и как память о дорогом брате, не вернувшемся с кровавых полей.
Любовь к Пушкину — национальной гордости советских людей — передается от поколения к поколению. В Чечено-Ингушском государственном университете защитила диплом студентка-заочница шестого курса филологического факультета Хава Абуева. Тема ее работы: «А. С. Пушкин и Чечено-Ингушетия. Опыт словаря-справочника». Простая сельская учительница из Гехинской средней школы смело замахнулась на дело, за которое и опытные научные работники не отваживаются взяться. В ее работе есть факты, мало кому известные. И уж без всякого сомнения, она будет очень полезная для учащихся школ. Вот почему молодая учительница решила передать свою дипломную работу учащимся грозненской средней школы № 13, которые создали у себя музей А. С. Пушкина и уже собрали немало интересных экспонатов.
Александр Сергеевич Пушкин не был в Чечне, а территорию Ингушетии пересек лишь по пути в Арзрум, когда летом 1829 года ехал тайком от царя на турецкий фронт, где в это время служили его брат Лев и товарищ поэта Н. Раевский (младший). Но мы с полным правом можем отнести слова В. Белинского, назвавшего Кавказ колыбелью поэзии Пушкина, также и к нашему краю.
Еще в 1820 году, будучи в семье героя Отечественной войны 1812 года генерала Н. Раевского (старшего), поэт много наслушался рассказов о людях этих мест. Здесь генерал взял на воспитание оставшегося без родителей чеченского мальчика. Им был наш земляк Александр Чеченский, впоследствии прославившийся смелыми схватками с французами. Поэт, без сомнения слышал, а возможно, уже к этому времени встречался с нашим земляком, так как поместье генерал-майора в отставке Александра Чеченского находилось в Псковской губернии, рядом с родовым имением Пушкиных Михайловским.
Рассказы генерала Раевского о горцах, и прежде всего о чеченцах, дополнял его старший сын Александр, служивший адъютантом у командира Отдельного Кавказского корпуса А. Ермолова. Он не раз бывал в крепости Грозной, а в 1820 году приехал лечиться «на воды» из Куринского полка, дислоцированного на левом фланге Кавказской линии — одной из самых горячих точек на Кавказе.
Окружающая «дикая» и величественная природа, рассказы о нравах и обычаях горцев, которые Пушкин слышал не только в семействе Раевских, но и от бывалых людей, солдат-инвалидов в Духанах и на красочном восточном базаре, волнуют поэта. Здесь, среди горных вершин, рождается замысел «Кавказского пленника».
Первоначально местом действия поэмы Пушкин избирает Терек. «Сцена моей поэмы должна бы находиться на берегах шумного Терека, на границах Грузии, в глухих ущельях Кавказа», — пишет он Н. Гнедичу в марте 1821 года. Но, чувствуя, что у него для этого недостаточно знаний об этих местах, в окончательной редакции переносит действие на Кубань, в Черкесию. «Однако следы первоначального замысла, — читаем в статье ставропольского литературоведа А. Попова, — явно выступают и в окончательном тексте поэмы». В «Черкесской песне» девушки-горянки трижды упоминают о чеченце («чеченец ходит за рекой...»).
И в других произведениях поэта не раз называются жители нашего края: чеченцы, казаки. Так, в следующей кавказской поэме «Тазит» действие переносится непосредственно в Чечню, куда отец Тазита, кабардинец, отдает сына на воспитание в чеченскую семью. В черновом варианте изумительного по красоте и музыкальности стихотворения «Не пой, красавица, при мне...», на создание которого Пушкина вдохновила мелодия, привезенная Грибоедовым из Грузии, второй строфой стояло четверостишие:
Напоминают мне оне
Кавказа горные вершины,
Лихих чеченцев на коне
И закубанские равнины.
В «Путешествии в Арзрум» Пушкин описывает свою встречу среди русских войск, сражавшихся с турками, с Бейбулатом Таймиевым. Великолепный психолог, поэт скупыми мазками рисует выразительный портрет знаменитого чеченского наездника.
Кавказские произведения Пушкина сыграли огромную роль не только в истории российской литературы, но и в истории сближения кавказских народов с русским, приобщая первых к передовой культуре, а перед вторыми раскрывая свободолюбивый характер горцев, их нравы и обычаи. «Грандиозный образ Кавказа с его воинственными жителями в первый раз был воспроизведен в русской Поэзии, — писал В. Белинский о «Кавказском пленнике», — и только в поэме Пушкина в первый раз русское общество познакомилось с Кавказом, давно уже знакомым с Россией по оружию». Пушкин верил, что в конце концов психологический барьер недоверия между русским народом и народами Кавказа будет преодолен, и Кавказ
Забудет алчный брани глас,
Оставит стрелы боевые...
После его смерти живое слово Пушкина на Кавказ несли его друзья и беззаветно преданные ему многочисленные поклонники: П. Катенин, А. Бестужев-Марлинский и другие, побывавшие в нашем крае. Среди пропагандистов живого слова Пушкина были и передовые представители кавказских народностей, например, первый кабардинский ученый и просветитель Ш. Ногмов, с которым поэт познакомился в 1829 году в Пятигорске, помогал ему сделать перевод песен с адыгейского языка на русский.
Кажется невероятным, что в таком глухом углу, как крепость Грозная, где в середине 30-х и начале 40-х годов, по свидетельству историка располагавшегося здесь Куринского полка Г. Казбека, «не было ни театров, ни клубов, ни библиотек, ни даже газет», а самыми распространенными «культурными» развлечениями считались приличный кутеж в кругу лихих песенников да азартная карточная игра, уже звучали стихи Александра Сергеевича в прекрасном исполнении брата великого поэта Льва Пушкина, который с осени 1836 и по 1842 год не раз бывал в нашем крае. Сюда же весной 1837 года ему было доставлено горестное известие о смерти Александра Сергеевича.
В первой половине сентября того же года Терек и Чечню посетил М. Лермонтов, сосланный на Кавказ за стихи «Смерть поэта». Одно это произведение сделало Лермонтова знаменитым на всю Россию. И у нас, на Кавказе, его встретили как достойного преемника и продолжателя дела Пушкина, еще шире и глубже изобразившего в своих произведениях наш край и его народы, которые не без основания считают его своим земляком.
Черная весть с Черной речки
Эхо рокового выстрела, прозвучавшего 29 января 1837 года (по старому стилю) на Черной речке и унесшего из жизни Пушкина, не только всколыхнуло и наполнило гневом сердца большинства жителей столицы, но и негодующими волнами прокатилось по всей империи, до самых дальних ее окраин.
В наш край эта горькая весть была доставлена специально, с курьерами, отправляющимися на Кавказ, чтобы известить о трагедии младшего брата поэта — Льва Сергеевича Пушкина, служившего в Гребенском казачьем полку. Но в станице Червленной, где располагалась штаб-квартира полка, Льва Пушкина не оказалось: он с отрядом, сформированным, вероятнее всего, в крепости Грозной, ушел в экспедицию. В отряд послали нарочного, который мог попасть в него также только через Грозную.
...Лев Сергеевич Пушкин, или, как ласково называли его в семье, Левушка, — был младшим братом великого русского поэта.
«Лев Пушкин, — писал один из современников, — похож лицом на своего брата: тот же африканский тип, те же толстые губы, умные глаза, но он блондин, хотя волосы его так же вьются, как черные кудри Александра Сергеевича. Лев Пушкин ниже ростом своего брата, широкоплеч, вечно весел, надо всем смеется, находчив и остер в своих ответах».
Тесно связанный с друзьями своего знаменитого брата, он, как и Александр Сергеевич, придерживался прогрессивных взглядов, сочувственно относился к мысли об освобождении крестьян от крепостного рабства. Во время восстания 14 декабря 1825 года он — на Сенатской площади. И хотя попал туда не как участник, однако, вооружившись палашом, снятым с жандарма «чернью», охотно помогал начальнику заградительной цепи «бунтовщиков» А, Одоевскому.
Такой человек не мог не вызвать подозрений у полиции. В одном из писем Александр Сергеевич сообщает, что «полицейские власти... справлялись о поведении и службе брата».
Лев Сергеевич Пушкин
Пушкин-старший нежно любил Пушкина-младшего, высоко ценил его безупречный литературный вкус и нередко ему первому отдавал на суд новые стихи. Правда, в отличие от своего гениального брата, который был великим тружеником, избалованный матерью Левушка вел порой праздный образ жизни. Александр Сергеевич прилагал немало сил, стараясь помочь брату. Потеряв надежду пристроить Левушку в Петербурге, он отправил его на Кавказ к своему другу, командиру Нижегородского полка Н. Раевскому (младшему) для определения на военную службу. Зачисленный в полк юнкером, Лев Пушкин принимает участие в Персидской и Турецкой войнах. За храбрость получил награды, был произведен в офицеры.