Роман в двух книгах
Книга первая
Часть первая
1
Небо было чистым и прозрачным, как родник, когда Беки поднялся на рассвете к утреннему намазу. Но вскоре все заволокло невесть откуда взявшимся туманом, и солнце, едва позолотив горизонт, так и не взошло.
В долине Алханчурт всегда эдак: погоняемый ветром туман, словно удав, сползает с хребтов и подолгу властвует вокруг. И Сагопши тогда, если посмотреть на долину с гор, кажется завернутым в вату.
Было время уборки кукурузы. Многие сельчане успели уже управиться с делами, другие только кончали уборку, а Беки еще и не принимался за свою десятину, что посеял на земле Мазаева.
Раньше Беки сеял кукурузу в Витэ-балке или на месте бывшего села Цокалой-Юрт. В этот год, собравшись из последних сил, он за тридцать рублей арендовал десятину плодородной земли: надеялся хоть немного наладить свое нехитрое хозяйство, оскудевшее из-за прошлогодней засухи.
Беки сделал все как надо: вспахал и посеял вовремя. А вот с уборкой не заладилось.
Он обычно не отставал от сельчан, но в этот раз задержался - ждал, пока у лошади спина заживет. И нужно же такому случиться в самое горячее время животина вдруг захворала!
А дни шли. Надо было торопиться. Земля арендована только до осени. Уже предупреждали, что пора ее освобождать. Если бы можно было повременить еще хоть два-три дня! Тогда Беки со спокойной душой запряг бы свою лошадь и с ней уже ничего бы не случилось. А сейчас...
Да и сапетка уже никудышная - вся развалилась, на арбу не поставишь. Надо бы починить, а еще лучше новую сделать. Правда, и у соседей можно занять. Но Беки предпочитает иметь свою.
За этими раздумьями застал его вошедший во двор Исмаал. После ранения на японской войне он заметно прихрамывал.
«И чего в такую рань приковылял? - подумал Беки. - Верно, опять что-нибудь понадобилось».
У Исмаала вечно не ладилось с подводой. И все-то он просил: или хомут, или седло... Беки никогда не отказывал, считал Исмаала близким родственником, хотя тот был всего-навсего из одного с ним тайпа.
Исмаал поздоровался.
- Ты что так рано из дому вышел? - спросил Беки.
- Вчера ездил за соломой... - начал было Исмаал, но Беки перебил его:
- Мне вот тоже в лес надо съездить, сапетку новую сделать. Сказал и тяжело вздохнул.
- Боюсь, сапетка тебе уже не понадобится, если пропустишь еще день-два, - проговорил Исмаал. - Я вчера только и занимался, что гонял овец с твоего участка.
- Каких овец?
- Саадовских.
- Что ты говоришь?!
Беки на минуту словно окаменел. А придя в себя, всплеснул руками:
- Да неужто там пастухов не было?
- Пастухов? Не только пастухи, сам Саад, сын Сэдако, был там. Я попробовал ему сказать, что, мол, делаешь, но он и слушать не захотел, только ухмыльнулся. «У этого поля, говорит, хозяина нет». - «Как же нет, - отвечаю ему, - тебе ли не знать, что здесь Беки посеял кукурузу». - «А чего же он тогда не убирает ее?» Вот и весь разговор.
- О, чтоб отец его был захоронен со свиньей! - в сердцах вы крикнул Беки.
Еще вчера вечером собирался сказать тебе об этом, но поздно домой добрался. Лошадь не шла... Да и я устал порядком, - добавил Исмаал.
Беки уже не слышал ничего. Лицо его стало цвета старого кирпича. Он думал только о своей кукурузе... «Вся семья целое лето спину гнула».
Исмаал ушел, а Беки все стоял как вкопанный, не мог с места сдвинуться. Потом наконец пошел в сарай и вывел лошадь. Оглядел ее, осторожно притронулся к начавшей уже затягиваться ране. Лошадь вздрогнула и отскочила. «А что же с ней будет, если запрячь?» - подумал Беки.
Делать нечего, загнал мерина в сарай, вынес два серпа. Попробовал лезвия большим пальцем, взял старый кинжал, сделал несколько новых зазубрин...
- Ну, жена, дела совсем хороши, - сказал он, входя в комнату.
- Да уж куда лучше. Лошадь не запряжешь, а Мазай того и гляди с земли сгонит, - проговорила Кайпа, хлопотавшая у очага. - Будь они прокляты, и Угром и этот Мазай! Как сармаки, впились в нас.
- Ну эти - известное дело. А ты смотри, что делает сын Сэдако.
- Сын Сэдако? - резко повернулась Кайпа.
При упоминании этого имени у нее всегда холодело в груди.
- Овец своих пустил в нашу кукурузу.
- О Аллах, этого нам не хватало!
- Исмаал просил его угнать стадо, но Саад только посмеивался.
- В огне бы ему сгореть, проклятому! И за что он навязался на наши головы?
- Буди Хасана, - сказал Беки. - Возьму его в поле. Жать не сможет - будет помогать мне собирать стебли или станет овец гонять, если опять заберутся на делянку. Тебя-то ведь не возьмешь с собой.
Кайпу не только в поле не возьмешь, и по воду послать нельзя - она на сносях.
- А как же с лошадью? - покачала головой жена. - Ее ведь не запряжешь сейчас...
Пожнем серпами да соберем в снопы. Пока и этого хватит. А подживет спина у лошади - свезем кукурузу во двор и обломаем початки.
- Свезти бы! - глубоко вздохнула Кайпа.
- Даст Бог - свезем. Дней пять-шесть поработаем. Тем временем, глядишь, и лошадь поправится.
- Освободиться бы мне, - Кайпа положила руки на живот. - Только его и не хватает в этой жизни.
- Что говоришь-то? Чтоб я больше не слышал таких слов! Поняла? Нужен он на белом свете или нет, не нам знать. На то есть воля Всевышнего.