Иналук быстро сменил правое стремя на седле Калоя.
- А вот стоят вокруг нас подростки. Посмотрите, сегодня у них разинуты рты. Но завтра они должны будут сменить этих юношей! И им есть у кого поучиться! Спасибо всем! Конец!
Иналук повел стариков к ближайшему святилищу, возле которого для них было приготовлено угощение, а народ кинулся к Калою и обступил его. Ему жали руки, поздравляли, хлопали его, хлопали коня.
- А все-таки, - крикнул кто-то, - Черный камень ты не поднял, как другие.
- Верно - откликнулся Калой. - Но пусть другие, или ты вместе с ними, поднимут то, что я подниму.
С этими словами он нагнулся, подлез под Быстрого и встал с ним на плечах.
Бешмет с треском разошелся на его спине.
Народ умолк.
Калой опустил лошадь и выпрямился. Никто не закричал, не удивился...
В одно мгновение в людях, окружавших Калоя, произошла перемена. Они не смели больше шутить и балагурить с ним как с равным. Он сделался для них недосягаемым. И Калой почувствовал это. Он попытался сгладить впечатление и обратился к подросткам с веселыми словами.
- А вы не удивляйтесь, - сказал он. - Быстрого мне подарили маленьким. Я сначала от радости таскал его на себе, а потом решил делать это каждое утро. Вот и получилось, что рос он и росла моя сила...
Люди оживились, заговорили, защелкали языками, но прежняя простота их отношений не вернулась. Они уважали его и... боялись.
А на лужайке огромным полукольцом друг против друга уже выстраивались девушки и парни. Калой разрешил счастливому Орци сесть верхом на Быстрого и отвести его домой, а сам вместе с Виты пошел на лужайку. Поверх всех голов он старался найти Зору и наконец увидел ее. Они едва улыбнулись друг другу. И никто этого не заметил, кроме Наси.
Она заметила. Оба они теперь все время были перед ее глазами.
Но после того как Калой взлетел на камень и поднял на себе лошадь, у Наси неожиданно ненависть к нему уступила место восторгу. Однако это был не тот восторг, с которым все смотрели на юношу. В ней загорелось желание ощутить его богатырскую силу... повиноваться ему... А он переглянулся с Зору.
Тяжелая мысль мелькнула в горящей голове женщины: «Ты хороша для моего сына... А ты... - Она впилась глазами в сухое, мужественное лицо Калоя, — а ты... Нет... это невозможно! — услышала она в себе
другой голос, и сама ответила ему: - Но этой красотке ты тоже не достанешься! Чем она лучше других?!»
Иналук в этот день был всюду и всюду успевал. И на танцы он успел вовремя. Взяв все дело в свои руки, он в первой паре пошел с Матас.
- Ворс-тох! — выкрикивал он, становясь на носки и преграждая путь девушке, и тут же тихо шептал: - Я с женского праздника не забыл твои губы... Милая...
- Шайтан! - едва уловимо отвечала она и, вывернувшись, плыла в другую сторону.
- Выходи за меня, все равно тебя никто не возьмет... - снова шептал он ей, простирая над ней руку.
И она с едва заметной скромной улыбкой отвечала:
- А ты выгони из дому свою клячу...
Играла гармонь; как стреляли, хлопали парни в ладоши...
- Ворс-тох! - восклицал Иналук, делая вид, что обнимает Матас. - Вот поцелую сейчас...
- Зарываешься, - ответила она и, скромно пройдя круг, опустив руки, встала на место.
- Спасибо, Матас! - крикнул Иналук, кланяясь ей. - Нет скромнее тебя девицы! - И, остановив гармонистку, обратился ко всем: - А ну, выходи, кто мастер на слово!
Никто не решался выйти первым.
- Спойка нам ты, Дали! Покажи пример большим! Спой в честь нашего героя! - сказал Иналук юной гармонистке. - Задень его! Мы увидим, на что он здесь способен!
Калой хотел было отказаться. Но девочка уже заиграла и, немного подумав, запела:
В этот солнечный день
Нет у тебя отца!
В этот светлый день
Нет у тебя матери.
Нет у тебя даже сестры родной,
Чтоб засмеяться сегодня с тобой...
Но есть у тебя твой младший брат,
Но есть у тебя богатырский конь.
Будет у тебя и верный друг,
Если позовешь любую из них...
Дали повела глазами на девушек.
- Эх! Вот это слова! - закричали парни. - Хорошо, хорошо, Дали!.. Гармонистка продолжала играть. Калой потупился, но потом шагнул вперед:
Спасибо тебе за доброе слово.
Спасибо тебе за печальное слово.
Спасибо тебе за сердечное слово.
От сердечного слова лед тает в груди.
Есть брат у меня и быстрый конь.
Есть башня, скала и отцов огонь...
Ласточки улетают к теплу, говорят.
Та, что к нам прилетит, найдет тепло...
- Молодец, Калой! - обрадовался за друга Виты.
- Правильно сказал! - поддержали его парни.
А Матас, обращаясь к нему и ко всем, продолжила поединок:
Куда денемся мы с тоски-печали?
Ведь таким молодцам только звезды под стать!..
Калой улыбнулся:
Разве есть место тоске-печали,
Ведь в друзьях у нас с вами –
Луна и ночь!..
- Вот так, Матас, - воскликнул Иналук. - Этот наездник везде хорош! «Нет места тоске-печали»!
Зору не дышала. Она не смела поднять глаза. «А иначе, - думала она, - они увидят все, узнают все... И еще, - загадала, - если не меня вызовут в пару с ним, - значит, не быть моему счастью... А если меня...»
И как сквозь сон донесся до нее голос Иналука:
- Это верно, что у Калоя нет ни матери, ни сестры. Но я не понимаю: чем хуже сестры хорошая соседка?