Лирика...

[Наташа]

Я искала тебя не одну сотню лет
И в глазах незнакомых прохожих
Я увидеть старалась твой искренний свет.
Я надеюсь, ты тоже...

Поселилась в душе серой плесенью грусть
Прижилась, сердце болью тревожа.
Я увижу тебя и тайком оглянусь...
Я надеюсь, ты тоже...

Мой таинственный друг, что ты сделал со мной?
Становлюсь я как-будто моложе.
Растворяюсь в тебе теплотой неземной.
Я надеюсь, ты тоже...

Каждый взгляд, вздох и жест с упоеньем ловлю -
Человека нет в мире дороже!
Я люблю тебя, слышишь?! О, как я люблю!
Я надеюсь, ты тоже...

Я читаю тебя, словно стих, наизусть.
Страсть волною по бархатной коже...
Я в обьятьях любви ранним утром проснусь.
Я надеюсь, ты тоже...

Обвенчает судьба нас с тобой навсегда
Разорвать узы счастья не сможет.
"Вы согласны?" - вдруг спросит. Отвечу ей "Да"...
Я надеюсь, ты тоже...

[Наташа]

Ветер, ты старые ивы развей...
Нет мне дороги в мой брошенный край...
Если увидеть пытаешься издали,
Не разглядишь меня, Друг мой, прощай...

Я уплываю, и время несет меня с края на край земли...
C берега к берегу, с отмели к отмели, Друг мой прощай...
Знаю когда-нибудь, с дальнего берега давнего
прошлого,
Ветер вечерний ночной принесет Тебе вздох от меня...

Ты погляди, не осталось ли что-нибудь после меня...
В полночь забвенья на поздней окраине жизни моей.
Ты погляди без отчаянья, Ты погляди без отчаянья...

Вспыхнет ли, примет ли облик безвестного образа -
Будто случайного...
Это не сон,
Это вся Правда моя, это Истина,
Смерть побеждающая, Вечный Закон - это Любовь моя...

Рабиндранат Тагор

[Алена]

Снилось мне неожиданно выпал снег
В мире наступили тишина и свет
Свет и тишина, покой и белый снег
Жаль что это только снилось мне

Снилось мне: по притихшему городу
Проплывало медленное облако.
Облако покоя в спящем городе.
Жаль, что это только снилось мне.

И теперь на яву я живу и не живу
Сохранить пытаюсь тишину
Но приходит за мной сумасшедший день земной
И меня уводит за собой

Снилось мне, что впервые за много лет
Счастье почему- то улыбнулось мне.
Призрачное счастье в суматохе лет.
Жаль что это только снилось мне

Снилось мне, что печали кончаются,
Люди одинокие встречаются.
Встретятся, молчат и улыбаются.
Жаль что это только снилось мне.
Жаль, что это только снилось мне.

А. Романов ("Воскресенье")

[Алена]

Ты слышишь печальный напев кабестана?
Не слышишь? Ну что ж, не беда...
Уходят из гавани Дети Тумана;
Уходят... Надолго? Куда?

Ты слышишь, как чайка рыдает и плачет,
Свинцовую зыбь бороздя?
Скрываются стройные черные мачты
За серой завесой дождя.

В предутренний ветер, в ненастное море,
Где белая пена бурлит,
Спокойные люди в ненастные зори
Уводят свои корабли.

Их ждут штормовые часы у штурвала,
Прибой у неведомых скал,
И бешеный грохот девятого вала,
И рифов голодный оскал,

И теплые ночи, и влажные сети,
И шелест сухих парусов,
И ласковый теплый целующий ветер
Далеких прибрежных лесов.

Их ждут берега четырех океанов,
Там плещет чужая вода.
Уходят из гавани Дети Тумана;
Вернутся нескоро... Когда?

Б. Стругацкий

[Алена]

Уходящей весны не досмотрены сны,
Не разгаданы тайны холодных рассветов,
Были мы перед первой листвою честны,
Нас она безотчетно любила за это.

Не дослушан рассказ вездесущих ветров,
Не иссушены слезы капризного неба,
Перепутав эпохи, на стыке веков,
Мы с тобой заблудились в безвременье где-то.

Что, увы, не сбылось... то увито плющем
У ночного шатра под безоблачным небом,
Как же много весной не свершилось еще,
А рассвет уже дышит отчаянно летом

А. Блок

[Katana]

(А.С.Пушкин)

Как счастлив я, когда могу покинуть
Докучный шум столицы и двора
И убежать в пустынные дубровы,
На берега сих молчаливых вод.

О, скоро ли она со дна речного
Подымется, как рыбка золотая?

Как сладостно явление ее
Из тихих волн, при свете ночи лунной!
Опутана зелеными власами,
Она сидит на берегу крутом.
У стройных ног, как пена белых, волны
Ласкаются, сливаясь и журча.
Ее глаза то меркнут, то блистают,
Как на небе мерцающие звезды;
Дыханья нет из уст ее, но сколь
Пронзительно сих влажных синих уст
Прохладное лобзанье без дыханья,
Томительно и сладко — в летний зной
Холодный мед не столько сладок жажде.
Когда она игривыми перстами
Кудрей моих касается, тогда
Мгновенный хлад, как ужас, пробегает
Мне голову, и сердце громко бьется,
Томительно любовью замирая.
И в этот миг я рад оставить жизнь,
Хочу стонать и пить ее лобзанье —
А речь ее... Какие звуки могут
Сравниться с ней — младенца первый лепет,
Журчанье вод, иль майской шум небес,
Иль звонкие Бояна Славья гусли.

[Katana]

В будущем (В.Я.Брюсов)

Я лежал в аромате азалий,
Я дремал в музыкальной тиши,
И скользнуло дыханье печали,
Дуновенье прекрасной души.

Где-то там, на какой-то планете,
Без надежды томилася ты,
И ко мне через много столетий
Долетели больные мечты.

Уловил я созвучные звуки,
Мне родные томленья постиг,
И меж гранями вечной разлуки
Мы душою слилися на миг.

[Katana]

Посвящаю Грозному....

Город вод (В.Я.Брюсов)

Был он, за шумным простором
Грозных зыбей океана,
Остров, земли властелин.
Тает пред умственным взором
Мгла векового тумана,
Сумрак безмерных глубин.

Было то — утро вселенной,
Счет начинавших столетий,
Праздник всемирной весны.
В радости жизни мгновенной,
Люди там жили, как дети,
С верой в волшебные сны.

Властвуя островом, смело
Царства раздвинул границы
Юный и мощный народ...
С моря далеко горело
Чудо всесветной столицы,
Дивного Города Вод.

Был он — как царь над царями.
Все перед ним было жалко:
Фивы, Мемфис, Вавилон.
Он, опоясан кругами
Меди, свинца, орихалка,
Был — как огнем обнесен!

Высилась в центре громада
Храма Прозрачного Света —
Дерзостной воли мечта,
Мысли и взорам услада,
Костью слоновой одета,
Золотом вся залита.

Статуи, фрески, колонны,
Вязь драгоценных металлов,
Сноп самоцветных камней;
Сонм неиссчетный, бессонный,
В блеск жемчугов и кораллов,
В шелк облаченных людей!

Первенец древнего мира,
Был он единственным чудом,
Город, владыка земель,
Тот, где певучая лира
Вольно царила над людом,
Кисть, и резец, и свирель;

Тот, где издавна привыкли
Чтить мудрецов; где лежали
Ниц перед ними цари;
Тот, где все знанья возникли,
Чтоб обессмертить все дали
Благостью новой зари!

Был — золотой Атлантиды
Остров таинственно-властный,
Ставивший вехи в веках:
Символы числ, пирамиды,—
В Мексике жгуче-прекрасной,
В нильских бесплодных песках.

Был,— но его совершенства
Грани предельной достигли,
Может быть, грань перешли...
И, исчерпав все блаженства,
Все, что возможно, постигли
Первые дети Земли.

Дерзко умы молодые
Дальше, вперед посягнули,
К целям запретным стремясь...
Грозно восстали стихии,
В буре, и в громе, и в гуле
Мира нарушили связь.

Пламя, и дымы, и пены
Встали, как вихрь урагана;
Рухнули тверди высот;
Рухнули башни и стены,
Все,— и простор Океана
Хлынул над Городом Вод!

[Наташа]

- Что происходит на свете? - А просто зима.
- Просто зима, полагаете?- Да, полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.

- Что же за всем этим будет? - А будет январь.
- Будет январь, Вы считаете? - Да, я считаю
Я ведь давно эту белую книгу читаю.
Этот, с картинками вьюги, старинный букварь.

- Чем же все это окончится? Будет апрель.
- Будет апрель, Вы уверены? - Да, я уверен.
Я уже слышал и слух этот мною проверен,
будто бы в роще недавно звенела свирель.

- Что из всего этого следует? Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца...
- Вы полагаете, все это будет носиться?
- Я полагаю, что все это следует шить.

- Следует шить, ибо сколько вьюге не кружить,
недолговечна ее клевета и опала.
Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, Вам предложить.

Месяц серебряный, шар со свечою внутри,
и карнавальные маски по кругу, по кругу...
Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку
и раз-два три, раз-два три, раз-два три...

[Наташа]

Я люблю тебя больше природы,
Ибо ты как природа сама,
Я люблю тебя больше свободы -
Без тебя и свобода-тюрьма.
Я люблю тебя неосторожно,
Словно пропасть, а не колею.
Я люблю тебя больше, чем можно,
Больше, чем невозможно, люблю!
Я люблю безоглядно, бессрочно,
Даже пьянствуя, даже грубя,
И уж больше себя - это точно! -
Даже больше, чем просто себя.
Я люблю тебя больше Шекспира,
Больше всей на земле красоты,
Даже больше всей музыки мира,
Ибо книга и музыка - ты.
Я люблю тебя больше, чем славу,
Даже в будущие времена,
Чем заржавленную державу,
Ибо Родина-ты, не она.
Ты несчастна? Ты просишь участья?
Бога просьбами ты не гневи.
Я люблю тебя больше счастья.
Я люблю тебя больше любви.


Евгений Евтушенко

[Katana]

А ты думал - я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.

Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок -
Мой заветный душистый платок.

Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом -
Я к тебе никогда не вернусь.

(Анна Андреевна Ахматова)

[Katana]

Был он ревнивым, тревожным и нежным,
Как божье солнце, меня любил,
А чтобы она не запела о прежнем,
Он белую птицу мою убил.

Промолвил, войдя на закате в светлицу:
«Люби меня, смейся, пиши стихи!»
И я закопала веселую птицу
За круглым колодцем у старой ольхи.

Ему обещала, что плакать не буду,
Но каменным сделалось сердце мое,
И кажется мне, что всегда и повсюду
Услышу я сладостный голос ее.

(Анна Андреевна Ахматова)

[Katana]

Вижу выцветший флаг над таможней
И над городом желтую муть.
Вот уж сердце мое осторожней
Замирает, и больно вздохнуть.

Стать бы снова приморской девчонкой,
Туфли на босу ногу надеть,
И закладывать косы коронкой,
И взволнованным голосом петь.

Все глядеть бы на смуглые главы
Херсонесского храма с крыльца
И не знать, что от счастья и славы
Безнадежно дряхлеют сердца.

(Анна Андреевна Ахматова)

[Katana]

Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.

Веселой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
А голову в веночке темном клонит,
Изнеможенная, на грудь мою.

И только совесть с каждым днем страшней
Беснуется: великой хочет дани.
Закрыв лицо, я отвечала ей...
Но больше нет ни слез, ни оправданий.

(Анна Андреевна Ахматова)

[Наташа]

Забыть так скоро, боже мой,
Все счастье жизни прожитой!
Все наши встречи, разговоры,
Забыть так скоро, забыть так скоро!
Забыть волненья первых дней,
Свиданья час в тени ветвей!
Очей немые разговоры,
Забыть так скоро, забыть так скоро!
Забыть, как полная луна
На нас глядела из окна,
Как колыхалась тихо штора...
Забыть так скоро, забыть так скоро, так скоро!
Забыть любовь, забыть мечты,
Забыть те клятвы помнишь ты, помнишь ты, помнишь ты?
В ночную пасмурную пору, в ночную пасмурную пору,
Забыть так скоро, забыть так скоро!
Боже мой!

[Наташа]

Ни отзыва, ни слова, ни привета,
Пустынею меж нами мир лежит,
И мысль моя с вопросом без ответа
Испуганно над сердцем тяготит!
Ужель среди часов тоски и гнева
Прошедшее исчезнет без следа,
Как л гкий звук забытого напева,
Как в мрак ночной упавшая звезда?

Алексей Апухтин

[Элизабет]

Вполголоса - конечно, не во весь -

Алл
Молчанье — это будущее дней,
катящихся навстречу нашей речи,
со всем, что мы подчеркиваем в ней,
с присутствием прощания при встрече.
Молчанье — это будущее слов,
уже пожравших гласными всю вещность,
страшащуюся собственных углов;
волна, перекрывающая вечность.
Молчанье есть грядущее любви;
пространство, а не мертвая помеха,
лишающее бьющийся в крови
фальцет ее и отклика, и эха.
Молчанье — настоящее для тех,
кто жил до нас. Молчание — как сводня,
в себе объединяющая всех,
в глаголющее вхожая сегодня.
Жизнь — только разговор перед лицом
молчанья". «Пререкание движений».
«Речь сумерек с расплывшимся концом».
«И стены — воплощенье возражений».

[вика]

Споем?!!

Прощай, от всех вокзалов поезда,
Уходят в дальние края.
Прощай, мы расстаёмся навсегда,
под белым небом января.

Прощай, и ни чего не обещай, и ни чего
не говори,
А что б понять мою печаль, в пустое небо
посмотри.
Ты помнишь плыли в вышине, и вдруг
погасли, две звезды.
Но лишь теперь, понятно мне, что это
были, я и ты.

Прощай, среди снегов, среди зимы,
Ни кто нам лето не вернёт.
Прощай, вернуть назад, не можем мы,
в июльских звёздах небосвод.

Прощай, и ни чего не обещай, и ни чего
не говори,
А что б понять мою печаль, в пустое небо
посмотри.
Ты помнишь плыли в вышине, и вдруг
погасли, две звезды.
Но лишь теперь, понятно мне, что это
были, я и ты.

Прощай, уже в дали встаёт заря,
И день приходит в города.
Прощай, под белым небом января,
Мы расстаёмся навсегда.

Прощай, и ни чего не обещай, и ни чего
не говори,
А что б понять мою печаль, в пустое небо
посмотри.
Ты помнишь плыли в вышине, и вдруг
погасли, две звезды.
Но лишь теперь, понятно мне, что это
были, я и ты.

[Zurab_A]

Никогда этих слов никому.
Этих слов, только ветер знает,
Там где я буду, навсегда, навсегда.

Посмотри - мы не одни, не забудь!
Крылья мои, и иди по свету.
А значит это я с тобой навсегда.

Назови имя моё, позови,
Выйти в рассвет, не устань с дороги.
Я знаю много, нам идти много лет.

Для тебя. Эти дни о тебе.
Эти сны на моих ладонях.
Тепло от моря, навсегда, навсегда.

[Anchetta]

В конце тоннеля яркий свет слепой звезды,
Подошвы на сухой листве оставят следы.
Еще под кожей бьется пульс, и надо жить...
Я больше, может, не вернусь,
А, может, я с тобой останусь...

Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра...
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом вдалеке,
Я для тебя останусь светом.


В конце тоннеля яркий свет, и я иду,
Иду по выжженной траве, по тонкому льду.

Не плачь, я боли не боюсь - ее там нет.
Я больше, может, не вернусь,
А, может, я с тобой останусь...
Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра...
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом вдалеке,
Я для тебя останусь светом.

"Город 312"

[Katana]

(Федерико Гарсиа Лорка)

Я чувствую,
как в жилах
у меня,
расплавив сердце раскаленной страстью,
струится ток багряного огня.

Так погаси же,
женщина, пожар.

Ведь если в нем все выгорит дотла,
одна зола взойдет на пепелище,
одна зола...

[Katana]

ЭТО - ПРОЛОГ (Федерико Гарсиа Лорка)

В этой книге всю душу
я хотел бы оставить.
Эта книга со мною
на пейзажи смотрела
и святые часы прожила.

Как больно за книги!
Нам дают они в руки
и розы, и звезды,
и медленно сами уходят.

Как томительно видеть
те страданья и муки,
которыми сердце
свой алтарь украшает!

Видеть призраки жизней,
что проходят - и тают,
обнаженное сердце
на бескрылом Пегасе;

видеть жизнь, видеть смерть,
видеть синтез вселенной:
встречаясь в пространстве,
сливаются вместе они.

Стихотворная книга -
это мертвая осень;
стихи - это черные листья
на белой земле,

а читающий голос -
дуновение ветра:
он стихи погружает
в грудь людей, как в пространство.

Поэт - это дерево
с плодами печали:
оно плачет над тем, что любит,
а листья увяли.

Поэт - это медиум
природы и жизни, -
их величие он раскрывает
при помощи слов.

Поэт понимает
все, что непонятно,
и ненависть противоречий
называет он дружбой.

Он знает: все тропы
равно невозможны,
и поэтому ночью по ним
он спокойно идет.

По книгам стихов,
среди роз кровавых,
печально проходят
извечные караваны;

они родили поэта,
и он вечерами плачет,
окруженный созданьями
собственных вымыслов.

Поэзия - горечь,
мед небесный, - он брызжет
из невидимых ульев,
где трудятся души.

Она - невозможность,
что внезапно возможна.
Это арфа, но струны -
пламена и сердца.

Она - жизнь, по которой
мы проходим с тоскою,
надеясь, что кормчий
без руля проведет наш корабль.

Стихотворные книги -
это звезды, что в строгой
тишине проплывают
по стране пустоты
и пишут на небе
серебром свои строки.

О глубокое горе -
и навек, без исхода!
О страдальческий голос
поющих поэтов!

Я хотел бы оставить
в этой книге всю душу...

[Katana]

Ребята! стихов на свете много, подключайтесь!

А.С.Пушкин

Поэт
Я был далеко:
Я время то воспоминал,
Когда, надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
Я видел вновь приюты скал
И темный кров уединенья,
Где я на пир воображенья,
Бывало, музу призывал.
Там слаще голос мой звучал;
Там доле яркие виденья,
С неизъяснимою красой,
Вились, летали надо мной
В часы ночного вдохновенья!..
Все волновало нежный ум:
Цветущий луг, луны блистанье,
В часовне ветхой бури шум,
Старушки чудное преданье.
Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;
В ней грезы чудные рождались;
В размеры стройные стекались
Мои послушные слова
И звонкой рифмой замыкались.
В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шопот речки тихоструйной.
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом,
И музы сладостных даров
Не унижал постыдным торгом;
Я был хранитель их скупой:
Так точно, в гордости немой,
От взоров черни лицемерной
Дары любовницы младой
Хранит любовник суеверный.

[Наташа]

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств!

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.


Сергей Есенин

[Наташа]

Вот и встретились с тобой,
Только ты совсем седой,
А я была тобой больна,
Была любовь пьяней вина.
То же небо надо мной,
Та же пыль на мостовой,
А ты чужой, любимый мой,
И стала я другой.
Ностальгия,
Ты меня измучила,
Ты меня измучила,
Я птица без крыла.
Ностальгия, память чёрной тучею.
Ты меня измучила,
Но силы мне дала.
Детский шарик улетел,
Быть свободным захотел.
И я опять хочу летать,
Я так устала ждать.
Сердце боли не прощает.
Ностальгия - та же боль.
Прости, родной, у нас с тобой
Последняя любовь.
Ностальгия,
Ты меня измучила,
Ты меня измучила,
Я птица без крыла.
Ностальгия, память чёрной тучею.
Ты меня измучила,
Но силы мне дала.